темпе. Шестой гудок, седьмой…
– Пожалуйста…
Спускаюсь по главной лестнице. Вижу дверь главного входа и… Абонент недоступен. Оставьте сообщение после звукового сигнала.
– Черт!
Выбегаю на улицу и не знаю, что делать. Машины-то у меня нет. Сердце выпрыгивает из груди, словно хочет пуститься в бегство без моего участия. Бегу к парковке.
Хруст снега под ногами сливается с моим сбитым дыханием, воем ветра, ревем мотора и… Стоп. Мотора? Чуть не поскальзываюсь на заледенелом асфальте. На остановке стоит автобус. Последний! Я должна успеть. Мчусь к нему сквозь сугробы, машу руками водителю, как сумасшедшая. Должно быть, он так и подумал, увидев девушку в платье поверх джинсов среди зимы, но это неважно. Главное, что я уже внутри, еду домой,
подальше от академии и от этого ужасного вечера.
****
На меня вдруг обрушилась такая усталость, о существовании которой я не подозревала. Не знаю, как я только добралась домой. Но каким-то образом, переступив порог, я оказалась в своей постели. Стоило только сесть в автобус, как голова помутилась. Наверное, нервы окончательно порвались под натиском стресса. Глаза закрываются, как только голова касается подушки. Правда, ненадолго. Не успеваю расслабиться, как сон прерывает грохот снизу. Что это за шум? Словно кто-то двигает стулья по всему дому.
Подскакиваю на кровати и даже не замечаю, как оказываюсь у двери. Эми вернулась? Нет. У нее сегодня ночная смена. Тогда что? Мысли в голове сменяют друг друга с невероятной скоростью. Оскар? Изи? Вряд ли кот смог бы наделать столько шума. А Изи не пришла бы без предупреждения. Стоит ли проверить? Поскольку я одна дома, вариантов немного. Проскальзываю в коридор, захватив с собой мраморную статуэтку с комода. Вряд ли этим можно ранить, а оглушить легко. Иду к лестнице. Стараюсь не делать резких движений, но старая древесина предательски скрипит под ногами. Каждая ступенька как сигнальная ракета. Боже! Не проще ли закричать на весь дом «Я здесь! Все сюда!» Последняя ступенька – и я у входной двери. Дергаю изогнутую ручку – заперто. Ключ висит на крючке справа. Окно в прихожей цело, в гостиной и столовой тоже. Стулья задвинуты к столу, стеклянные шкафы не пострадали, посуда на месте. Тогда что это был за шум? Выглядываю на улицу – и вдруг снова рокот. «Кухня», – вдруг понимаю. Единственная комната, которую я не проверила. В глаза бросается блеклое сияние под дверным полотном. Там кто-то есть. Все внутри съеживается, будто старый осенний лист. С каждым шагом колени все сильнее дрожат, как и рука на статуэтке. Соберись. Ты должна это сделать. Это твой дом, и никто не вправе вламываться в него. Замираю перед дверью, прислушиваюсь. Тихо. Даже мое дыхание тонет в нагнетающей тишине. Глубокой, тягучей, бездонной. Такой густой, словно в нее можно засунуть руку, как в перчатку. Нужно действовать. На счет три. Один. Сжимаю пальцы на мраморе до боли. Два. Перестаю дышать. Три. Рука нависает над дверной ручкой и…
– Осторожно! – статуэтка застывает у распахнутой двери, прямо перед лицом у… Эми?
– Эми?