прочих. Сказанное касается генетической мутации, ошибок в структуре крови, кои обуславливают изменения работы организма.
Значение всех слов, которые он произнес, мне известно, но лишь по отдельности. Вместе они не говорят мне ничего конкретного.
– В нашем организме недостает ферматоницина, первенствующего вещества в структуре кровяных телец и прямого проводника гемоглобина. Недостаток гемоглобина порождает недостачу кислорода и, как результат, – кислородное голодание. Последствия подобного изъяна тягчайшие: спазмы, приступы, удушье и в конечном счете околеванец.
Выражение моего лица побуждает его добавить уточнение попроще.
– Смерть, – вино отправляется к морщинистому рту. – Посему наш организм не способен к самостоятельному существованию. Дабы обеспечить выживание, приходится идти на крайние меры. Издревле сангвинары прибегают к инъекциям, позволяющим на малую толику времени восполнить запас кислорода в клетках. Процедура простая, но рискованная, ибо для инъекции требуется не лекарство, а кровь.
– Кровь? – опускаю вилку на стол, она до сих пор почему-то была у меня в руке. – Животных?
– Malheureusement, non5. Животная кровь бедна на ферматоницин, поскольку они используют иные способы насыщения кислородом. Посему от использования животной крови не много проку, ибо даже нескольких литров будет недостаточно для нужд взрослого сангвинара.
– То есть вы используете… чело…вве…ческую кровь? Как… вампиры?
– Отнюдь нет, – белозубая улыбка разрывает неловкость, – вампиры – мифологические существа, в то время как мы настоящие и происходим из благородного рода сангвинаров…
Благородный род? Больше похоже на какую-то секту.
– …подразделяющегося на две касты. Наша община носит название сиринити. Инъекции человеческой крови – это не душегубство или беспощадная забава, лишь способ выживания. Они наполняют клетки кислородом, позволяя организму сиринити выжить. Компликация в том, что эффект их крайне быстротечен. Длительность зависит от силы организма. Некоторым потребно делать укол единожды в семь дней, иным – всякие два часа.
По спине пробегает дрожь не только от сырости в помещении, но и от его слов. Использовать кровь, да еще и человеческую? Они все здесь, похоже, свихнулись.
– Вопреки всем рискам, инъекция оказывает подлинно удивительное влияние, обновляет клетки, запускает процессы регенерации. Благодаря ей сиринити продлевают жизнь в буквальном смысле этого слова.
Точно секта. Авария, похороны, теперь – секта. Молодец, Блум. В этом месяце тебе точно везет.
– И где вы берете эту кр…
Язык запинается на слове, но продолжать и не нужно. Мужчина и так понимает, что я имела в виду. Как он сказал его зовут, Кристиан?
– Бога ради, – взмахивает он рукой так легко, будто рассеивает невидимое облачко пыли. – Ты ведь не думаешь, что мы выкачиваем кровь из мирных вилланов. За окном ведь двадцать первый век – век прогресса, вселенских упрощений