27 мая 1908 г., А. И. Гучков выступил в Думе с резкой критикой великих князей, занимавших высокие военные должности, и в силу своего происхождения далеких от контроля не только парламента, но и военного министра (при скрытом одобрении которого и была произнесена эта речь). В итоге великому князю Николаю Николаевичу, как уже говорилось выше, пришлось оставить пост председателя Совета государственной обороны.
Далее подобным способом А. И. Гучков стал продавливать участие Думы в назначение высшего командного состава армии. Здесь у лидера октябристов имелся особый интерес. Он был заинтересован в том, чтобы молодые военные из его кружка продвинулись по служебной лестнице вверх и заняли ключевые посты в руководстве вооруженными силами, заменив генералов, чей возраст перевалил за шестьдесят. Те были преданы монарху и плохо шли на контакт с думскими либералами. К тому же время их наиболее активной служебной деятельности пришлось на эпоху вражды с Англией и Францией и близких отношений с Берлином и Веной. Поэтому они не были готовы, подобно Гучкову и его единомышленникам, воспринимать Германию как злейшего врага. Эти качества были особенно присущи генералам-немцам, командовавшим военными округами – Г. А. Скалону, С. К. Гершельману, А. Н. Меллер-Закомельскому, П. Ф. Унтербергеру, А. В. Каульбарсу, Е. О. Шмиту-Омскому.
Когда в феврале 1909 г. парламент приступил к обсуждению бюджета военного министерства Гучков, счёл, что настал удобный момент поставить вопрос об их смещении, а также о расширении прав Думы в оборонной сфере.
В это время Боснийский кризис всё ещё продолжался. В ходе него военный министр А. Ф. Редигер и министр иностранных дел А. П. Извольский заняли миролюбивую позицию. 16 февраля 1909 г. Извольский рекомендовал Сербии отказаться от территориальных притязаний к австрийцам и удовольствоваться теми компенсациями, которые готова была дать Вена. 23 февраля на секретном совещании у Столыпина с участием представителей октябристов и правых партий Извольский сформулировал правительственную позицию предельно откровенно: Россия не готова к войне и не вступит в неё, даже если Австро-Венгрия оккупирует Сербию. Его поддержали министр финансов В. Н. Коковцов и председатель совета министров П. А. Столыпин [22, с. 281, 284].
По сути, министры признались в слабости российских вооруженных сил. Это дало повод Гучкову, который 19 февраля, во время парламентских прений по бюджету военного министерства, уже начал критиковать деятельность властей в оборонной сфере, произнести на состоявшемся вечером 23 февраля закрытом заседании Государственной думы ещё более резкую речь.
Сначала лидер октябристов выразил убеждение в том что «та сдержанность, то благоразумие, та умеренность, которые руководят нашей внешней политикой, диктуются, прежде всего, сознанием нашей военной неподготовленности» [22, с. 285–286]. Затем Гучков перешёл к обсуждавшемуся вопросу об одобрении кредита в 39 миллионов рублей на пополнение запасов и материальной части армии. Здесь он подвел депутатов к мысли о том, что,