такие маленькие плоты, какие были у меня в детстве, были для всей нашей команды малы – кроме рабочих, надо было забрать с собой приборы, инструменты, продукты и спальные мешки с нашими рюкзаками. Александр, который разбирался в строительстве больших плотов, сказал, что надо как минимум семь сухих толстых бревен. Такие сухие толстые сосны были в сотне метров от палаток, на обрыве и как раз годились для постройки плота.
Утром мы с ним вдвоем,– с топорами и пилой Дружба 2, отправились на лесоповал. В ста метров от наших палаток начинался небольшой обрыв, метров пять над рекой, и на ней росли высокие и могучие сосны, часть которых были сухими. Сначала мы попробовали их спилить. Но пилу стало заклинивать, и мы, пропилив ею половину первой сосны, взялись за топоры. Можно было рубить одну сосну вдвоем, но мне было неудобно стоять – везде были ямку, камни, и я оставил эту сосну Александру, пошел к другой.
Мы срубили восемь сосен до обеда. Надо было еще свалить их комлем к реке, чтобы потом не таскать массивные бревна. Когда мы закончили лесоповал, у меня были мозоли на руках, и я здорово устал – от жары и от работы лесорубом. Надо было восстановить свои силы, и мы отправились на кухню. Пообедав и хорошенько отдохнув, мы продолжили свою работу – распилили пилой сваленные сосны на бревна метров по восемь, подтащили их к обрыву, потом выпилили в них пазы, загнали туда поперечные балки и приколотили их для надежности.
Был уже вечер, когда рабочие и студентки вернулись из тайги, и мы все вместе навалились на наш корабль и столкнули его с обрыва в реку. Плот оказался большим и тяжелым, но на нем было просторно, и можно было уплыть на нем всем, и увезти все наше барахло за один. Александр вырубил пару шестов, и мы подогнали его к нашему лагерю.
После того, как мы спустили на воду наш большой плот, я размышлял недолго. По своему характеру, я наверное, был единоличником, и хотел плыть один, – кроме того мне нравилось плавать на плотах с самого детства. Для этой благородной и ностальгической цели пришлось свалить три сосны и сделать из них свой, личный плот. Бревна для него я отпилил поменьше – метров по семь, и не такие толстые, как у первого.
Этот мой, личный плот получился легче, и я один спустил его на воду, а потом хотел разбить об его борт бутылку шампанского, но, увы, его не оказалось. Пришлось нарушить традицию и обойтись без него. Но зато я на нем сделал мачту, на которую повесил флаг, который арендовал у одной студентки – это был красивый шарфик. Мой личный плот занял свое место около первого, ниже по течению на несколько метров, и вся наша флотилия была готова к отплытию.
Утро следующего дня выдалось жарким и прошло в суете и заботах. Хотя мы с вечера подготовились к отплытию, но все равно надо было упаковывать спальные мешки и кухню, потому что никто не хотел обойтись без завтрака.
Когда берег, на котором стояли палатки, опустел, и все наше имущество было перенесено на борт плота, все рабочие и студентки взошли на борт. Александр оттолкнулся шестом от берега и наш ноев