друга. Я знал это. Знаю и теперь. Нам нравится одно и то же. Я проверял на Фейсбуке.
Тут Максин не решилась ему признаться, что понятия не имеет, о чем он говорит.
– Я все заранее спланировал. Мы встретились, как и было задумано. Мы поговорили, как и было задумано. Я старался изо всех сил предстать перед ней в моем лучшем свете, как мне казалось. И ничего из того, что было задумано, не случилось. Она говорила со мной так, как говорила бы с кем угодно. Самый главный в моей жизни момент для нее был не более чем обычной минутой. Я неделями испытывал душевные муки, а она и не вспоминала обо мне. Как будто я для нее вообще не существую. Я жил в предвкушении этого момента, убежденный, что он перевернет мою жизнь, и все упустил. Я – ничтожество, полное ничтожество.
– Не суди себя так строго. Хотя любовное фиаско, конечно, не легко пережить, и ты прав, что сердишься.
– У меня даже нет сил на нее сердиться.
– Я сейчас тебе объясню, как, на мой взгляд, обстоит дело. Ты, кажется, юноша очень симпатичный. Тебя бы подкормить, помыть, подстричь, и из тебя выйдет настоящий красавец.
Максин подмигнула ему и продолжала:
– Хоть меня, признаюсь, и напугало, что ты выучил наизусть ее расписание, но ты так сильно старался познакомиться с этой девушкой… Из этого следует, что ты все сделал, чтобы начать с ней общаться. Мало кто готов так рискнуть. Сколько людей упускают любовь всей своей жизни из-за боязни, что их отвергнут. А ты решился на это, и ты должен гордиться своим поступком. Если она не захотела быть с тобой, то проиграла она, а не ты.
– Вранье все это!
Алекс в ярости ударил по рулю, дав наконец волю своей злобе:
– Примитивные фальшивые фразочки, чтобы мы поверили, будто завтра будет лучше. Мне назавтра лучше не стало. Я впал в депрессию, словно рухнул со скалы. Одна мысль была чернее другой. Одна бессонная ночь шла за другой. Один нудный день за другим. Вот что я выиграл, пойдя на риск.
Максин стало немного стыдно, что она пыталась втолковать ему избитые истины, но она правда так думала. Как ему это объяснить?
Она подыскивала нужные слова, как вдруг Алекс закричал:
– И знаете, что больше всего меня бесит? Что я сам себя не узнаю. На самом деле я не тряпка с лицом землистого цвета!
Он вытер слезу, скатившуюся по щеке. Посмотрел на кончик пальца, мокрого от соленой влаги. Алекс стыдился слез. Он никогда не плакал. Тем более на людях. Вот черт! Впрочем, терять ему было нечего. Он уже стал рассказывать про себя Максин. Лучше уж выложить все.
– Я чувствую себя виноватым оттого, что так распустился «из-за девчонки», как это обычно говорят. Мне же не оторвало руку, но боль-то не уходит. Никогда не отпускает. Бывают фантомные боли в потерянной руке или ноге, а у меня фантомные боли в потерянной любви.
– Я понимаю, что ты на самом деле страдаешь, но это все же не сравнить с ампутацией… Надо руководить благоразумием.
– Хранить.
– Ты о чем?
– Правильно – хранить благоразумие, а не руководить благоразумием.
– Ну а