его. До падения, в то теплое лето, когда казалось, что кроме нас, на этом свете больше никого нет.
Его руки остались безвольно висеть вдоль тела, а член даже не пошевелился. Думаю, если бы я оголилась перед ним и станцевала самый непристойный танец пустынных демониц, он бы не откликнулся на мой зов.
– Вот и ответ, – прошептала я, в последний раз ощущая мягкость его губ и вдыхая запах родного тела. – Все сгорело к чертям.
– Что такое «чертям»? – невпопад спросил муж, но я не успела ответить.
Раздался сигнал тревоги, вспыхнули огни, ярко освещая затененную палубу. И, как муравьи из муравейника, наверх повылезали матросы, а следом за ними – Се́дов и Деян. Вновь затрубили в рог, и Арт оттолкнул меня, убирая с пути.
– Уходи в каюту! – приказал он, даже не глядя в мою сторону, пока я пыталась увидеть опасность, замеченную дозорным.
После возрождения богов и угасшего дара Агондария моря перестали быть безопасным местом. Чудища лишились контроля и теперь нападали на все суда, особо свирепствуя в диких северных водах.
Дозорный запустил сигнальный огонь, красной кометой пролетевший над кораблем в сторону, откуда двигались монстры, подсвечивая блестящие спины в черной глади. Десятки тварей лезли к бортам, кривя стозубые пасти. От их заунывного воя кровь стыла в жилах.
Нас ждала настоящая мясорубка.
Эта стычка отличалась от прежних. Свирепая, яростная, будто хищники заимели единое нутро, жаждущее исторгнуть непрошенных гостей из северных вод. В атаке не было ничего примитивного. Любопытство, с которым прежде спруты пробовали на вкус бочкообразные бока корабля, сменилось стремлением его перекусить, сжевать и сжать с такой силой, чтобы грот-мачта жалобно заскрипела в объятиях гигантских щупалец. А от тарана невообразимо-огромной акулы-молота матросы на корабле падали, сбивая снасти и опрокидывая бочки.
– Руби их! Все как один! – кричал сориентировавшийся Се́дов, и люди бросились с мечами и топорами к самому мощному отростку у рулевой палубы. – Не дайте ему уничтожить руль!
Во все стороны брызнула мутная до черноты жижа, и над водой пронесся яростный, полный боли вой. Вскипело море, на поверхность поднялись летающие рыбы. Они бросались вверх, перелетая за борт, и всей массой опрокидывались на палубу, разевая полные острых зубов пасти. Двигаясь, как ужи, юркие твари атаковали матросов, целясь им в икры.
Бойня принесла запах крови и тухлой рыбы. Несколько драконов успели обернуться и теперь поливали океан огненными залпами, вынуждая спрутов помельче отпрянуть от бортов, пока их главный собрат доламывал мачту, другими щупальцами отбиваясь от острых лезвий, впивающихся в его грубую шкуру.
Я услышала крик помощника Се́дова, Гори – ему откусили ногу, и теперь он лежа отбивался от двухметровой рыбины, нацелившейся на все остальное. Даже в мелькающем свете фонарей видно было, как бешено вращаются ее глаза, полные безумия и жажды уничтожения.
Будучи в шаге от спуска вниз, я застыла истуканом,