Кассандра Тарасова

Чёрная Гронья


Скачать книгу

свежей воды и, побросав туда нужные ингредиенты, она достала из-под лежанки большую корзину. Плетёная крышка легла в сторону, в руках ведьма держала дорогой наряд чёрного, как ночь цвета. Надев верхнее платье-котарди и повязав расшитый пояс, она заколола платье на плечах двумя брошами из гишера и украсила чёрные волосы серебряным обручем. На мгновение задумалась – а надевать ли чепец.

      – Грешно ведьме носить чепец монашки, – усмехнулась Гронья и надела на себя плащ. Закинув на одно плечо лиру на ремне, она снова наклонилась над котлом.

      – Готово, – прошептала она и залила горячие угли водой. Под шипение гаснущих угольков, ведьма вылила сваренное зелье в походную флягу и положила её на дно сумки. – Дочь, остаёшься за старшую. За домом следи, с чужими не уходи, себя береги, ясно?

      Корина кивнула в ответ и поцеловала мать.

      – Пора дикой лесной вороне петь погребальную песню, – сказала ведьма самой себе и открыла дверь.

* * *

      Чёрная Гронья почти никогда не покидала свою землянку в лесу Вен-Либре. Поэтому, когда на следующий день к её логову подошла серая овца, явно отбившаяся от чьего-то стада, животное увидело только полено, подпирающее дверь и лужу от зелья, всё ещё пахнущую болотом и жжёной ящерицей.

      Овца жалобно проблеяла, встала рядом с поленом и принялась ждать.

      Часть 1

      А капелла

      Воздух внутри усадебного сада был тяжёл и вязок. Слышалось ржание лошадей в конюшнях, пустые кареты ждали своих хозяев. Сквозь дождь ко входу шла одинокая фигура женщины, которая тщательно скрывала что-то под длинным плащом. Обойдя широкие лужи, она постучала в тяжёлые ворота.

      – Кого несёт? – раздалось с той стороны двери.

      – Вы ждёте барда? – сквозь дверцу просунулась худая ладонь, сжимающая промокший пергамент.

      Стражник развернул его, подозвал к себе второго, они перекинулись парой фраз. Приподнялся засов, ворота раскрылись.

      – Проходите, – второй стражник протянул ей руку.

      Незнакомка ответила кивком головы, потом сняла капюшон – чёрные волосы, чуть подёрнутые сединой у корней, худое лицо, морщины в уголках глаз.

      – Жизнь потрепала эту ворону, – гордо ответила женщина. – Четвёртый десяток лет к концу подходит.

      – Вы похожи на мою мать, – тихо заметил второй стражник. Потом откашлялся. – Может, вина, хлеба?

      – Нет, благодарю. Чуть обсушить пёрышки – и будет мне, – она потянула носом воздух. – Пахнет как в зарослях дикого винограда. Торжество началось?

      – Нет! Его Милость велел не начинать, пока новый бард не появится! Какое торжество без музыки и песен!

      – О, нет, – женщина достала инструмент из-под недр плаща. – Всё же намокла!

      Грубо сделанная из куска дерева лира истекала остатками дождя. Гостья резко откинула с рамы оставшиеся капли и прислонила инструмент к ножке стула. Потом скинула с себя плащ – на шее у неё висел потёртый кожаный плетёный ремешок.

      – Значит, время есть, присаживайтесь, – второй стражник