наши шансы уравняются. Но рисковать всё равно не стоит. Кто за кого на самом деле ваши дедушки разберутся быстро, в самом скором времени вычислив наших сторонников. Далее всё просто. В случае, если им понадобится протащить через Регентский совет своё решение, они могут пойти на хитрость, под какими-либо благовидными предлогами сократив в самый последний момент их число. Задержать Татищева или Долгорукого по дороге в Кремль масса способов.
Помедлив, он привёл и ещё один аргумент. Дескать, аналогичное они могут провернуть и с другими членами Совета, поскольку и Герарди, и Виленкин, да и он сам, имеют дополнительные обязанности. Посему организовать нечто экстренное, требующее их вмешательства, а следовательно, вынуждающее их пропустить заседание, проще простого.
Увы, намёк на то, что желательно освободить одного из регентов от хлопотной должности председателя Особого совета по экономике и финансам не прошёл. То ли сёстры пропустили его мимо ушей, то ли попросту не поняли, Жаль. Ну да ладно. В другой раз попытаемся. А пока…
– Кроме того, нельзя считать врага глупее, чем он есть на самом деле.
– Вы забываетесь, князь, именуя их врагами! – неожиданно вспылила Татьяна. – Они с нами в родстве, и достаточно близком. Кроме того не стоит столь строго судить людей за простые ошибки и…
Договорить она не успела, вздрогнув от внезапного хлопка по столу. Это был Алексей. Она ошеломлённо уставилась на брата, а тот с лёгкой укоризной произнёс:
– Татьяна Николаевна! Мы договаривались дослушать светлейшего князя до конца, – и, не дожидаясь какой-либо реакции сестры, обратился к Голицыну:
– Прошу вас, Виталий Михайлович.
Голицын благодарно кивнул и продолжил. Но вначале безжалостным катком прошёлся по аргументу Татьяны насчет родства, кратко пояснив, кто первым, причём не в годы войны, а гораздо ранее, встал в оппозицию к царской семье. Да те же Романовы. Разумеется, привёл и конкретные факты. Один за другим.
Многое из прочитанного некогда в Интернете он не помнил, да и сохранившееся осталось в памяти в виде обрывков, притом самого общего характера. Но слушающим хватило и жалких клочков, включая упоминание о главном рассаднике ядовитых сплетен, то бишь пресловутом салоне великой княгини Марии Павловны-старшей. Между прочим, родной матушке Кирилла и Бориса Владимировичей. Надо ли говорить, кому она ныне постарается порадеть всеми своими силами. И средствами тоже.
После чего Голицын подвёл итог. Мол, приключившегося в прошлом году никто из Романовых, разумеется, не хотел. Но все они были уверены, будто перемены затронут лишь семью Николая II, но не их самих.
Ныне уже самые первые их предложения говорят весьма о многом, раскрывая их тайные цели и намерения. Нет, сейчас речь не идёт о свержении Алексея. Они попросту хотят вернуть всё на старые рельсы, что тоже является чудовищной ошибкой. Однако понять, что в этом случае прогнившие шпалы непременно рухнут под тяжестью российского паровоза и тот полетит под откос вместе со всем составом,