чаще, чем хотелось бы, когда ты сделал всё возможное и где-то даже невозможное, но результата так и не получил. Только в нашем ремесле отсутствие результата – это новые уголовные дела, новые преступления и жертвы.
– И что конкретно бесит: бьюсь как рыба об лёд, и всё бестолку! Ты ведь понимаешь, сколько у нас народу извозом занимается или лошадей держит! На тысячи счёт идёт! Пока каждого проверишь, в душу заглянешь – эта тварь снова кого-то убьёт! Мои орлы уже просто поселились на конских рынках и базарах, всех осведомителей среди извозчиков и барышников на уши подняли. И ничего… Результат – ноль!
– В глазах начальника МУРа появилась боль вперемешку с ненавистью. – В газетах уже подняли шумиху на этот счёт. Пишут, дескать, появился в Москве какой-то душегуб, скармливает людей свиньям. Народ болтает – мол, советская власть не в силах порядок навести и поймать гада. Вопрос уже в политическую плоскость перешёл. Меня уже к Владимиру Ильичу вызывали, – горько усмехнулся он. – Приказано найти убийцу в максимально сжатые сроки.
– И ты хочешь, чтобы мой отдел помог тебе? – задумчиво спросил Трепалов.
– Да. Потому что мы уже с ног сбились. А я не хочу, чтобы эта нелюдь и дальше безнаказанно убивала людей, – твёрдо произнёс Николаев.
– Что, товарищ Быстров, берёмся за это дело? – Трепалов перевёл на меня испытывающий взгляд. – Поможем уголовному розыску?
– Берёмся, – кивнул я.
Николаев облегчённо вздохнул.
– В общем, можешь на нас рассчитывать, Саша, – улыбнулся Трепалов.
– Я знал, что ты не откажешь: мои люди где-то через полчаса привезут тебе для изучения все материалы. Гуртом, оно и батьку бить сподручней, – с облегчением сказал начальник МУРа. – Да, на время откомандирую к тебе одного из моих инспекторов – Бахматова.
– Зачем? – удивился Трепалов.
– Он плотно этим делом занимается, будет тебе полезен, – пояснил Николаев.
– Как скажешь. Бахматова я хорошо знаю, сотрудник что надо.
– Других не держим, – усмехнулся начальник МУРа.
Он быстро распрощался и ушёл.
А я… я ощутил странное чувство, поскольку точно знал, кто этот Упаковщик. В историю он вошёл как первый советский серийный убийца, хотя на самом деле были и другие, до него. В суде он проходил сначала как Василий Комаров, но потом всплыла правда, что это – не настоящая его фамилия. В прошлом он был Петровым. Всплыла очень мутная история с попаданием в плен к Деникину, когда этот самый Петров служил в Красной Армии. Чтобы избежать ревтрибунала, Петров сбежал в Москву, где и объявился под новой фамилией в качестве извозчика. А вот откуда у него взялись деньги на лошадь, дом и новые документы – до сих пор загадка, которая позволяет поверить в версию, что Петров был агентом деникинской разведки.
Любому полицейскому нашего времени фамилия Комаров известна ничуть не хуже, чем, к примеру, Чикатило, так что удивляться моим познаниям на сей счёт не стоит.
Что самое важное – я ведь знал и примерный адрес маньяка. Он жил где-то на Шаболовке,