и душу; советовал, как губить Россию; упрекал Короля слабостию в войне; убеждал его действовать смелее, не жалеть казны, чтобы возбудить против нас Хана – и скоро услышали в Москве, что 70000 Литовцев, Ляхов, Прусских Немцев, Венгров, Волохов с изменником Курбским идут к Полоцку; что Девлет-Гирей с 60000 хищников вступил в Рязанскую область. <…>
Таким образом, измена Курбского и замысел Сигизмундов потрясти Россию произвели одну кратковременную тревогу в Москве. Но сердце Иоанново не успокоилось, более и более кипело гневом, волновалось подозрениями. Все добрые Вельможи казались ему тайными злодеями, единомышленниками Курбского: он видел предательство в их печальных взорах, слышал укоризны или угрозы в их молчании; требовал доносов и жаловался, что их мало: самые бесстыдные клеветники не удовлетворяли его жажде к истязанию. Какая-то невидимая рука еще удерживала тирана: жертвы были пред ними и еще не издыхали, к его изумлению и муке»39.
Не кажется ли вам, что предателя Карамзин не только не проклинает за совершенные предательства, злодеяния, смерти, даже не критикует, как того заслуживает Курбский?
Р. Г. Скрынников приводит следующее: «Срок годовой службы князя в Юрьеве истек 3 апреля 1564 г. Однако он оставался там еще три недели, видимо, вследствие особого распоряжения из Москвы. Юрьев был памятен всем как место опалы и гибели Адашева (две версии смерти Адашева: алкоголизм или самоубийство. – Ш.А.А.), поэтому задержка не предвещала Курбскому ничего хорошего. В конце апреля 1564 г. опальный боярин бежал из Юрьева в литовские пределы. Глубокой ночью верные слуги помогли Курбскому перебраться через крепостную стену. В надежном укрытии его уже ждали 12 сообщников – дети боярские. Отряду удалось ускользнуть от погони и пересечь границу (они дорогу знали прекрасно и ровно так же могли привести на родину вражеские войска, что потом Курбский и сделает. – Ш.А.А.). В Юрьеве воевода оставил жену и новорожденного сына (по другим источникам мальчику было 9 лет. – Ш.А.А.). Судя по последующей переписке, он не успел забрать с собой почти ничего из имущества, даже воинские доспехи и книги, которыми очень дорожил (взял деньги якобы в долг в монастыре, помимо этого взял с собой крупную сумму денег, уехал с 12-ю мешками. – Ш.А.А.). Причиной крайней спешки была внезапная весть, полученная из Москвы (казнь Репнина и Кашина из-за подозрения в предательстве. – Ш.А.А.).
Оказавшись в Вольмаре, Курбский обратился с письмом к царю, в котором объяснял бегство за рубеж царскими гонениями (Грозный его ни в чем не подозревал. – Ш.А.А.).
Историки-почитатели Курбского, оправдывая побег требованием христианства, ибо тот, кто не спасает жизнь бегством в случае угрозы его жизни, подобен самоубийце.
Вторая группа историков приводит перечень предательств и злодеяний князя, но при всем этом остаются почитателями Курбского.