прямо как с «пузанчиком». Хотя, здесь я точно ничего не смогу сделать, а спать хотелось жутко. И помыться.
В коридоре меня словила девушка-воробушек. Уж больно суетная и маленькая была с постоянно съезжающим чепчиком.
– Миледи, – она испуганно хлопнула глазами, делая то ли поклон, толи присед, – ой, госпожа. То есть… – Маленькие губки сложились в трубочку на букве «о». Больше, чем уверенна, что если бы у неё был выбор продолжить разговор со мной или провалиться сквозь землю, она выбрала бы второе. С радостью причём.
– Проведите меня в мою комнату, – девушка не прониклась мои высокомерием, скопированным у «пузанчика», а всё также удивлённо продолжала смотреть на меня в полупоклоне. Я не имею право приказывать? Или она не поняла, что мне надо? Может, ошиблась с определением? – В мои покои. Пожалуйста.
Ойкнув, девушка подобрала многочисленные юбки и бросилась вглубь коридора, обвешанного картинами и тяжелыми бархатными портьерами. Я даже позавидовала такой прыткости. Мои юбки то и дело ускользали из пальцев.
Почему-то казалось, что комнаты, то есть, покои дочери не кого-нибудь, а самого лорда! должны находиться где-нибудь за красивыми резными дверьми. Но мы уходили всё дальше, петляя по излишне украшенным коридорам. Картин и статуй становилось всё меньше и меньше. Все больше дверей прятались за опущенными бархатными шторами, которые с удалением от кабинета и главной лестницы становились всё истрёпаннее и старше. То есть, более поношенными. А шторы могут быть поношенными? Они же висят…
– Миледи, то есть, госпожа, – перед девушкой распахнулась одностворчатая дверь в нечто каменное и пыльное. Прямо как в замке барона. А остальные комнаты и даже коридоры украшали красивые обои.
– М-да, – я ещё не зашла, но уже ощутила приступ клаустрофобии. Сколько же здесь пыли? И почему потолок такой низкий? Им что, было жалко сделать окно побольше? – Спасибо…
– Тита, – девушка повторила попытку сделать полупоклон-полуприседание.
У меня не было благородных манер, которые сейчас не помешали бы. Поэтому просто продолжала копировать поведение «пузанчика» и проигнорировала девушку, входя в свои покои.
Может, тот садист на самом деле был хорошим шансом для бедной девушки? Кроме того, что он был садистом, конечно. Его замок был очень старым и неухоженным, но исходя из того, сколько безделушек встречалось там повсюду, барон-садист не бедствовал при жизни. Отец настоящей леди Арманд – тоже, но вот девочка Арманд этой сытой жизни явно не видела.
Узкая кровать состояла из каких-то тюфяков и шкур, лежащих на длинных сундуках. На квадратной тумбе растекалась восковая лужица, а рядом сиротливо лежали две тоненькие книги в кожаном переплёте. Даже был высокий двустворчатый шкаф, но полностью пустой. Ведь все вещи леди Арманд ещё не принесли из кареты. Может, я со служанками и не только «свои» платья прихватила, поскольку этого шкафа явно не хватит, чтобы вместить в себя все наряды. И серость, сколько же здесь серого цвета! Серые стены от каменных блоков. Серое мутное стекло маленького