воздухом. – Вот так. Умница, – хрипло шепчет, поглаживая мои щеки большими пальцами.
Приступ отступает, но на его место приходит сильнейшее головокружение и резко перед глазами все начинает плыть. Ноги подгибаются, и я теряю сознание.
– Диана…черт… – последнее, что слышу перед тем, как отключаюсь.
Открываю тяжелые веки и не сразу понимаю, на чем лежу. Поднимаю голову и встречаюсь с серыми задумчивыми глазами. Понимаю, что он сидит у изголовья моей кровати, а я лежу на его груди. Одна его рука поглаживает мое плечо, а другая – затылок. Наши лица находятся так близко, что если он хоть немного наклонится вперед, его губы коснутся моих. В нос бьет необычный терпкий мускусный аромат мужского парфюма, вызывающий странную реакцию тела.
Отвожу глаза и приподнимаюсь. Отодвигаюсь от него, услышав, как он разочарованно вздохнул.
– Что произошло? – задаю вопрос осипшим голосом, стараясь не смотреть на него.
– Похоже, у вас случилась паническая атака, а потом вы потеряли сознание.
– Ох… – прикладываю руку ко лбу, находясь в каком-то зачарованном состоянии.
– И часто с вами такое происходит?
– После аварии такое периодически бывало, но мне удалось избавиться от этого, если я не испытывала большой стресс.
– Пожалуй, сейчас стресса было многовато.
– Ч-что? – поворачиваюсь к нему, и перед глазами начинают всплывать картинки увиденного. – О господи! Нет! – подрываюсь с кровати, чтобы оказаться как можно дальше от него, и чуть не спотыкаюсь о ковер.
– Диана? – Маркус встает и направляется ко мне.
– Нет! Не подходите! Не приближайтесь! – кричу, выставив руки перед собой. – Не смейте прикасаться ко мне! – глаза снова наливаются слезами, которые сразу же текут по щекам.
Успеваю заметить в его глазах что-то, что можно объяснить только как сожаление. Несмотря на мой протест он подходит и с силой притягивает к себе, забирая в плен своих объятий. Не выдерживаю и начинаю плакать навзрыд прямо ему на рубашку.
Чувствую, как он нежно гладит мою спину, пока я содрогаюсь в рыданиях.
– Вы правы…вы абсолютно правы, Диана, – хрипло шепчет мне в макушку. – Я чудовище и монстр. Я настоящее животное, и во мне нет ничего человеческого. Я давно умер, как человек, – его голос полон таких бесконечных страданий, которые я осязаю каждой клеточкой. Сердце сжимается в груди, отдаваясь болью.
Поднимаю заплаканные глаза и смотрю на его лицо, которое больше не скрыто маской. Оно искажено от невыплеснутых эмоций.
Поднимаю дрожащую руку и подношу к его щеке, нежно коснувшись скулы подушечками пальцев. Чувствую, как он замирает и прижимает меня к себе сильнее.
– Кто с вами это сделал? – шепчу, не в силах отвести взгляда.
– Они уже давно мертвы, – его взгляд сразу мрачнеет.
– Но вы ведь еще живы.
– Вряд ли это можно назвать жизнью.
– У человека всегда есть выбор, какую сторону ему принять.
– Иногда