матери были словно шершавые сосульки, которые так часто появлялись на крышах домов в их поселке.
Подхватив Лиянну на руки, мама метнулась к остывшей печке и, достав кочергу, с силой ткнула в один из кирпичиков.
Под половиками что-то хрустнуло.
Мама упала на колени и принялась шарить руками, выискивая непонятно что. А крики за дверью становились все громче. Лиянна слышала детский плач, а еще стоны и злое рычание… От этого зубы мелко стучали, а щекам стало совсем мокро.
– Давай же, давай, – всхлипывала мама, нажимая на доски пола.
Но зачем?
Спросить Лиянна не решалась, только крепче прижимала к себе куколку. Половицы опять хрустнули и внезапно разошлись в стороны, открывая темный лаз.
– Мама! – вскрикнула обрадованная Лиянна, но тут же притихла.
Почему мама такая бледная? И улыбка словно приклеенная! Дрожит, ломается… Нет, мама так никогда не улыбалась.
– Доченька, слушай меня внимательно, – зашептала срывающимся голосом. – Сейчас… Сейчас ты спрячешься, ладно? Вот, возьми это… – в руки Лиянна ткнулся бурдючок с водой и мешочек сухарей. – Возьми и пей понемножечку, хорошо? – опять шепнула мама. – И постарайся сидеть здесь как можно дольше, пока… пока тихо не станет, ладно?..
– Мама!
Но рот закрыли ледяные пальцы матери.
– Ч-ш-ш-ш, слушай меня! Слушай и делай, как я говорю! Пить по глоточку, поняла? Есть тоже немножечко, но чтобы голода сильного не было. Как… как прошлой зимой, помнишь? Хорошо… И тихо! Что бы ни случилось, сиди тихо! А я… я постараюсь прийти…
И мама ее поцеловала в лоб. Прижалась губами крепко-крепко, а Лиянна зарылась лицом в светлые, пахнущие дымом и хлебом волосы и сжала пальчики что есть сил.
– Мама, мамочка…
За окном истошно взвыл Зорко – их пес.
Мама судорожно охнула и впихнула Лиянну в темный, пахнущий плесенью и мышами подпол.
– Люблю тебя, – последнее, что услышала она от мамы, прежде чем доски встали на место…
Ну а потом…
Темное пространство наполнил звук ломавшейся двери и яростный рык. И стоны, глухие удары, треск ткани и…
***
Лиянна распахнула глаза.
Сердце колотилось в груди испуганной пташкой, а над головой тонул в сумраке бревенчатый потолок землянки.
– О, Великий… – прошептала искусанными губами, изо всех сил сжимая куколку.
Дурацкая детская привычка – спать с тряпичной, замусоленной и перештопанной ветошью, бусинами вместо глаз и жидкой косичкой.
Но это ее кукла… Мама собрала из лоскутков, хоть и не очень красивую, но бесконечно любимую Зу. Лиянна сама не помнила, почему так назвала куклу. Да и какая разница? Этот комок лоскутов и ниток помог маленькой девочке пережить ад на земле.
Ну и старая Галла тоже. Единственная, кто остался в живых после атаки демонов.
– Чтоб вы сдохли, твари, – прошептала Лиянна и рывком спрыгнула с лежанки. – Зорко! – позвала дремавшего у камина пса.
Нет, это была не та собака, которая однажды стерегла дом охотника Вирга и его семьи. На четвертом году жизни в землянке старая Галла принесла еще одного жильца – смешного крутолобого щенка неизвестной породы.
Сказала, что услышала писк в кустах, когда возвращалась из города. Полезла – а там мешок с кутенками. Трое уже сомлели, а один – темно-серенький – трепыхался из последних сил. Ну старая Галла его и пожалела. Завернула в тряпку, сунула под плащ да в землянку приволокла.
Лиянна была рада, конечно, но… кормить-то чем? Щенок молочный, слабенький. А у них из пищи ягоды да клубни, ну и дичь иногда – при удачной охоте.
Ох, как горько было думать, что бедолага умрет!
И все же выходить получилось. На пробу Галла сделала из муки хлебного корня и подслащённой медом воды жиденькую кашицу. Начала кормить по крошечке – и надо же! – выжил щенок. Теперь вот полкомнаты уже занимает, мордатый такой, остроухий и здоро-о-овый… Настоящий теленок!
Лиянна протянула руку, и через секунду в ладонь ткнулся мокрый нос.
– На охоту надо, – вздохнула девушка, почесывая пса за ухом. – Верши* проверить, силки обойти. Может, и дичи подстрелим?
Зорко на это лишь фыркнул. Охотник из Лиянна никакой: стрелы летели криво, след зверья путался и вел совсем не туда.
Да и где было учиться этому мастерству? Старая Галла в этом не смыслила, а отец… Лиянна горестно покачала головой, оглядывая неказистую землянку – ее «дом» вот уже долгих одиннадцать лет.
О, как она его ненавидела! Эти закопченные стены, колченогую мебель и рассохшуюся дверь. Все украшение тут – лишь пучки трав по стенам да шкурки угодивших в силки зайцев. Как хотелось обратно, в светлую, пахнущую хлебом горницу! Но от их деревни осталось лишь пепелище да кости.
Никого не пощадили рогатые ублюдки! Даже детей…
Лиянна сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну и поспешила