разьяснить кое-что. – Декабрина была уверена в словах. – Есть у тебя дар особый, нужно лишь воспользоваться им правильно.
– А? – Саймон, застыв на месте, моргнул.
– Твой дар…
– Что со мной вчера произошло, не сумасшествие? – уточнил Саймон, чувствуя, что в душе разгорелся слабый огонёк надежды. В конце концов, Декабрина – существо необычное, и ей можно было верить в таких делах.
– Кто сказал? Отец твой, или сам так решил?
Он не знал, что ответить, а зимний месяц продолжила:
– Можешь то, что не умеют другие. Например, видеть происходящее за многие мили отсюда, или даже человеку помочь, в беду попавшему. Но я вижу, что ты пока совершенно не владеешь этим.
– Но, раньше такого не случалось.
– В том мире, откуда ты родом, вероятно, особый дар проявлялся по-другому. Ведь что-то необычное происходило? Не считая способностей к магии.
– Я мог предвидеть некоторые моменты, – признался Саймон и потом добавил, как будто собирался оправдываться, – правда, в основном не очень хорошие.
И он неловко растрепал волосы на затылке.
– Наверное, умение немного не так работает из-за нового климата, к которому не привык, – Декабрина призадумалась. – Скоро в норму всё придет.
– Акклиматизация?
– Ты кого-то спасал вчера дистанционно?
Саймон вздрогнул, его обдало жаром.
– Карси.
Сердце, казалось, что подпрыгнуло в груди, а ноги стали ватными.
Декабрина подмигнула ему:
– Вот видишь.
Саймон пошатнулся и внезапно осел на ступеньку крыльца, чувствуя в горле болезненный ком.
– Значит, Карси… – его голос дрожал. – Карси жива?
Тяжеленный груз падал с его души, казалось, будто тело становилось легким, как воздушный шарик, и что-то непонятное шекотало в голове.
– Да, – сказала Декабрина, присевшая рядом. Она его не касалась, потому что от таких контактов людям становилось холодно.
Сулитерия смотрела в другую сторону, обиженно отвернувшись из-за игнора, и не могла наблюдать эту сцену.
– Солнышко, – Саймон не мог сдержать слёз, впившись ногтями в колени. – Мы встретимся. Я обещаю.
Разбитое сердце почему-то отозвалось болью, и пришлось приложить руку. Саймон сидел, смотря перед собой, сквозь пелену, он чувствовал, будто оживал от глубокого и очень страшного сна. Слезы стекали по щекам и никак не хотели прекращаться.
Где-то на дереве птичка пела красивую трель и радовалась новому дню. Соловей ли это, или кто?
Декабрина в неловкости дотронулась до его плеча. Но пальцы были такими ледяными, что мороз проникал даже сквозь рубашку.
Так они и сидели, пока Сулитерия не обернулась.
– Саймон? – увидев его в таком состоянии, она сразу же ринулась к нему, но Декабрина выставила руку вперед, и колдунья остановилась.
Перед глазами все поплыло, но Саймон попытался улыбнуться. И у него даже получилось сделать это. Несмотря на то, что щеки были мокрые.
Он уже отвык чувствовать себя хоть