это я всё подстроила, будет у меня не жизнь, а ад. Она же скоро станет папиной женой, господи!
– Ну, всё, Кариночка, успокаивайся! Все живы, никто не умер. Я поеду с тобой, и мы вместе расскажем всё Давиду, – предложил Артур. – Хорошо?
Надо что-то решать. У него я больше не могу оставаться и домой идти боязно, но позориться перед отцом на глазах Артура ещё страшней.
– Я сама, – приняла я, наконец, решение. – Я сама поговорю с папой. И с Кристиной тоже.
– Уверена?
– Да.
– Тогда завтра с ним и поговоришь. Я сейчас позвоню Давиду и предупрежу его. Хватит с тебя на сегодня.
– Нет. Нужно сегодня, Артур, – тяжело вздохнула я, понимая, что и папе, и Кристине сейчас тоже несладко.
Чем скорее они помирятся, тем меньше будет моя вина. Я себе места не найду, если буду тянуть резину.
Артур поймал мой подбородок и заглянул в глаза. Я дышать перестала, думала, он меня сейчас поцелует. Задницей я чувствовала его твёрдый член, всё ещё подпирающий меня снизу.
– Поговорим о том, что случилось, когда вернёмся домой. Хорошо?
– О чём именно?
– Ты знаешь, о чём.
Я покраснела от смущения и слезла с его колен. Артур не держал меня больше. Он устало потёр лицо ладонями и поднялся на ноги.
– Оставь чемодан, – сказал он, когда я ухватилась за его ручку. – Или ты не собираешься сюда возвращаться?
– Я хочу жить с папой.
– Карина, останься. Тебе будет лучше со мной. Ты только начала взрослеть. Давид тебя снова задавит.
Я знала, что так и есть, но не могла сказать Артуру настоящей причины своего бегства от него. Я и так достаточно накосячила, чтобы ещё ему в любви признаваться. Лучше уж слушать нравоучения отца, чем смотреть на то, как любимый мужчина счастлив не со мной.
– Не задавит, если я не буду брать у него деньги, – упрямо ответила я.
– Если что, можешь вернуться сюда в любое время. Хорошо? А мольберт? Ты не будешь его забирать?
Я не собиралась дорисовывать портрет, потому что хотела порвать с Артуром насовсем. Я ещё не сказала ему, что не собираюсь у него работать, но это и к лучшему, потому что мне теперь нужна была эта грёбаная работа.
– Ладно, я потом привезу, – пообещал Громов, не дождавшись от меня ничего вразумительного.
Он забрал у меня чемодан, и первым вышел из комнаты. Я окинула спальню взглядом, навсегда прощаясь с этим местом. Жалко было уезжать. Не только плохое, но и хорошее со мной случалось в этом доме. Я всеми силами пыталась здесь задержаться, а теперь мне не терпится уйти.
По дороге к дому отца мы с Артуром почти не разговаривали. Я прокручивала в голове фразы, которые собиралась сказать отцу и его будущей жене, а о чём думал Артур, мне было неизвестно.
– Презираешь меня? – осмелилась на вопрос, как будто мне было мало унижений сегодняшним вечером.
Я хотела, чтобы Громов накидал мне ещё говна напоследок, помимо того, что он отхлестал меня, по заднице и залез в трусы, чтобы ненавидеть его всей душой, чтобы не думать о нём без