тренироваться и выполнять задания, которые мне давали монахи ордена, а они будто что-то чуяли – стали просить делать вещи, далекие от кидания камней и складывания их в кучки. Несколько раз они водили меня в другие помещения храма с просьбами более бытового плана – то поправить покосившуюся дверную притолоку, то выкорчевывать из земли мешающий пень, то поднять и подержать захворавшую лошадь, пока ее лечат. Задания были постоянно разными, и, слабо представляя себе реально необходимую степень физического воздействия, я вполне мог бы спалиться перед монахами со своим планом, приложив нереалистично большое для своего формального состояния усилие. Но, к счастью, у меня был мой личный демон, который намного лучше меня понимал этот мир, и знал, как я должен поступить в каждом отдельном случае, чтобы не вызвать подозрений. И если с лошадью я справился без проблем, с притолокой пришлось изобразить некоторую заминку, то в ситуации с огромным, почти с меня толщиной, пнем пришлось призвать на помощь все свое небогатое актерское мастерство, показывая, как туго мне дается его утилизация. Хотя на самом деле я чувствовал, что все, что нужно это обрасти доспехами полностью и несколько раз сверху-вниз ударить кулаками в десяток точек по окружности пня, раскалывая его на чурбачки, после чего каждый из них вытянуть из земли по отдельности.
Но, коль скоро орден меня все это время обманывал, я его обманул тоже и пень из земли так и не вытащил. Пусть сами с ним мучаются. Может, это отвлечет пару лишних человек, которые в противном случае мозолили бы глаза о мою персону, чего мне совершенно не нужно.
Каждый раз, когда тренировки прерывались каким-то необычным заданием и нужно было куда-то идти, становился отличной возможностью получше изучить планировку храма, и я ею пользовался на всю катушку, активно вертя головой и разглядывая все, до чего дотянется взгляд. Концентрическая планировка, которая до этого момента существовала в моей голове весьма фрагментарно, потихоньку наполнялась подробностями, создавая пусть неточную, но вполне отвечающую моему замыслу, карту. Внешние круги храмовых стен ограждали поля и пастбища, с которых питался храм. Да, они были небольшие – попробуй впихни большую площадь между двух стен, но для маленького населения храма этого, видимо, хватало. Самое плохое на пастбищах было то, что там всегда, даже ночью, были пастухи. Молодые лопоухие мальчишки в хламидах на три размера больше, чем нужно, но они были, и скот пасли даже в темноте. Значит, внешние круги надо будет уходить по полям, на полях по ночам нет никого.
Следующие круги занимали хозяйственные постройки, в том числе и те, что относились к обслуживанию полей. Они располагались весьма неплотно, видимо потому что между ними предполагалось перемещать большие грузы. Концентрическая застройка этому явно не способствовала, вот и пришлось выкручиваться, оставляя между хлевами и амбарами много свободного пространства.
Предпоследний круг занимали кельи монахов, кое-где перемежаемые какими-то нежилыми постройками