Бибиков смотрел на Державина пытливым и неподвижным взглядом. Нет, он ничем ему не поможет. Ни вопросом, ни улыбкой, ни глазами.
– Многие жители, – осторожно сказал Державин и приподнялся, опираясь на подлокотники, – от сих воров великое утеснение терпят. И только на быстрые действия вашего превосходительства все надежды возлагают. А между тем…
Бибиков молчал и раскачивался в кресле. Державин посмотрел на него, приподнял голову, и на щеках его вдруг вспыхнул румянец.
– А между тем войска бездействуют и ждут приказаний, – внезапно быстро и решительно окончил он.
– Войска? – Бибиков, не торопясь, встал с кресла. – А что вы, любезный господин Державин, под войсками подразумеваете? Вы мою ратную силу знаете?
Встал и Державин.
– Сила и верность непобедимого воинства нашей премудрой матери достаточно по своим воинским подвигам известны, – начал он, и Бибикову вдруг показалось, что юнец просто издевается над ним. Он пытливо заглянул в его лицо и встретил открытый честный взгляд молодого офицера. Голубые и очень ясные глаза сверкали под гладким широким лбом. Тогда он успокоился, снова сел в кресло и сложил руки на животе.
– А как вы полагаете, сударь, – спросил он, полузакрыв глаза, – наши воинские силы могут оказать приличное сопротивление противнику? Сколько у меня солдат, вы знаете?
Офицер молчал. Тогда главнокомандующий взял офицера за плечо двумя пальцами и приблизил свое бледное лицо к его юношескому пухлому лицу.
– У меня, сударь, – хрипло сказал он, раскачивая его взад и вперед, тысяча двести конных и две с половиной тысячи пехоты! Вот и все, что у меня, сударь, есть. Непобедимое воинство премудрой матери нашей только что из Варшавы отбыть изволило. Мы же сейчас с нашей горсточкой не только репрессалии против злодеев чинить не можем, но и сами в своей жизни не довольно уверены.
Он посмотрел в лицо Державина, ожидая встретить тревогу и недоверие, и вдруг осекся, увидев тот же открытый и честный взгляд, с которым юнец только что говорил о непобедимом воинстве императрицы. Он отпустил плечо Державина и снова сел в кресло.
– Ну, а если бы, – сказал он устало, как будто засыпая, – я доверил вам всю силу воинскую, какой бы совет вы мне дали, сударь?
Державин поднял голову, и глаза его сверкнули. Несколько секунд он молчал, потом военным, четко рассчитанным движением шагнул вперед к стенной карте, и его пальцы, как по клавишам, заскользили по географическим обозначениям.
– Немедленно, – сказал он трубным голосом, не оборачиваясь и не глядя на Бибикова, – оставить в Казани самое небольшое количество войск на случай осады и двигаться к Оренбургу…
– Так, так, – сказал Бибиков и покачал головой, – преизрядно, дальше.
– В Оренбурге, соединившись с войсками генерала Рейнсдорпа, снять осаду и, разбив злодеев, следовать по степи и далее по левому притоку Волги, повсеместно давая баталии и очищая крепости от злодейских сил.
– Так, так, – покачал