профессор сделал вид, что вспомнил о времени, а Кеша сделал вид, что ему жаль прерывать такой интересный разговор. Профессор сказал, что так просто он гостя не отпустит, напоит чаем. И побежал на кухню.
Кеша глубоко вздохнул и подошел к старинному бюро красного дерева. Резной бронзовый ключ гостеприимно торчал в скважине замка. Откинув крышку, Кеша уставился на множество маленьких ящичков, где, как он знал, профессор хранил всякие мелочи. Если и есть у него эти часы-луковица, то лежать они могут только здесь. О том, что он может часы не найти, Кеша боялся и думать.
Три ряда ящичков по четыре в каждом. В котором из них часы?
Кеша решил действовать планомерно. Он – как сапер, не имеет права на ошибку, потому что профессор только что проговорился, что буквально через два дня улетает погостить к дочери в Штаты. Так что следующий Кешин визит откладывается на неопределенное время.
В верхнем правом ящичке были впихнуты какие-то пожелтевшие конверты. Не вынимая их, Кеша достал рукой до дна ящичка. Кроме писем, там ничего не было.
В следующем лежало четыре колоды старинных карт. Ну, хоть сразу видно, что это не то.
Третий был заполнен крошечными шахматными фигурками – только белыми, из слоновой кости. Кеша подивился про себя, для чего профессор хранит неполные шахматы – ни доски, ни черных фигурок. Ладно, это тоже не то.
Нижний ящик в этом ряду выдвигался с трудом, потому что был набит шелковыми театральными масками. Кеша выпустил тучу моли и поскорей задвинул его обратно.
Все четыре ящичка среднего ряда были заполнены старыми выцветшими фотографиями и поздравительными открытками. На всех открытках были изображены полнотелые волоокие красавицы, которые нюхали цветы, читали любовные письма или просто сидели на пуфиках, козетках и канапе, погрузившись в сладостные мечты. Часов в ящичках не было.
Кеша уже начал волноваться. То есть волновался-то он еще до прихода к профессору, а теперь он потихоньку запсиховал. Квартира у профессора была большая, Кеша едва слышал звуки, доносящиеся из кухни. Профессор пил чай всегда тут, в кабинете, на ломберном столике, он говорил, что на кухне ест только прислуга. Прислуги у него не было, приходила раз в неделю соседка убирать квартиру. Профессор ее побаивался.
Верхний ящик последнего ряда вывалился сам, оказалось, там сломан упор. И по крышке бюро рассыпались какие-то бумажки. Кеша, не глядя, сгреб их в кучу и запихал мятые в ящик.
Следующий ящик он выдвигал осторожно, и правильно сделал. Ящик был заполнен разной мелочью – фарфоровыми уточками, деревянными собачками, была там брошка, выточенная из слоновой кости, перламутровая камея без застежки. Если бы все это вывалилось, Кеше и за час не собрать.
Кеша без надежды сунул руку в эту кучу барахла, и едва не заорал от боли. В палец впилась янтарная булавка.
– Черт… – прошипел он, глядя, как с пальца капает кровь, – черт, черт, черт…
Внезапно