этим красочным днем. И что бы праздник наполнился главным своим смыслом, перед зажиганием огромных ритуальных костров, приказываю выкатить на площадь чаны с ритуальным варевом из наших бесценных пыпырок и как следует распробовать! Ура! – Негромко, но чувственно крикнула царица и тут, что началось.… Поехали колесницы с факелами, скоморохи забили в бубны, зазвучала музыка из всех углов и Бамбасса величественно, довольная скрылась в дверях балкона.
Праздник разлился по площади и полетел. Да, это фантастическое зрелище, когда всем весело одновременно. А в тронном зале было накрыто много столов. Яства ломились, кубки сверкали. За столами сидел весь двор. При появлении царицы, все вскочили, крикнули- Славсь! – и подняли наполненные бокалы. – Ладно, ладно, – разрешаю я праздник, – улыбнулась Бамбасса. – Вы свои, ешьте, пейте, расслабляйтесь. Вы заслужили. – И удалилась в свои покои поправить прическу и макияж.
Принц каннибальский скакал уже целый день. На коротком привале сожрали одного воина. Он пел во время бешеной скачки, что-то неприличное и тем самым мешал мечтать Липердолю. За это и съели. Да и надо было чем ни будь подкрепиться, ведь впопыхах провизии не взяли. Да ладно. Съели и съели. Дело привычное. Принц рассчитывал к вечеру прибыть в столицу на праздник и торопил свою свиту быстрее дожевать обед. Так что парня не доели и остатки трапезы завернули в попону и взяли на потом. Надо напомнить, Липердоль мяса не ел, да и вообще есть не хотелось. Волновался сильно и как-то незаметно для себя задумчиво сжевал большой пучок укропа. Осознав содеянное, икая специей, запил водой из ручья и приказал всем в седло. Итак, принц со своей многочисленной свитой, громыхая и бряцая оружием, помчался далее, навстречу мечте.
В тронном зале вовсю гулял ближний круг двора. За главным столом, по краям, напротив друг друга восседали Дюшес и Ведун. Все внешне было как бы нормально. Народ выпивал, похохатывал, сдержанно, конечно, не быдло ведь. Кушали яства, заморские деликатесы, пили чудной напиток, откуда-то из далека по названию брага. Вдруг, к министру подбегает сзади Кора-мель и дает записку. Все переглянулись. Дюшес многозначительно посмотрел на Опциола, потом как ни в чем не, бывало, пригубив от бокала портвейн и задумался. Ну, было и было. Опять зазвучало застолье в привычном звуке. Но тут вбегает косая Оци и дает записку ведуну. Опять все затихли. И тут, как в каком то банальном почтамте, записки посыпались то на одного, то на другого. Это стало походить на спортивное состязание. Народ все более и более отвлекался от обжорства и пьянства. Он принялся недоуменно следить за сией мизансценой, позабыв оказывать знаки внимания дамам и попихивать их призывно коленками. Казалось, что в тронном зале сидят два актера, а все остальные просто зрители. Это
походило на некую постановку захолустного театра. Ведун понял, что непонятка
затянулась. Он встал, поднял бокал и произнес тост. – За процветание и
укрепление страны прибамбасской! –