вон там! Это общежитие для иностранцев! Рядом детская площадка. А здесь магазин. Я сама пять лет назад неподалёку снимала квартиру.
Она взяла у парня ручку и начеркала на листке карту.
– Как далеко вы забрались, – удивился парень.
Мы распрощались, долго оглядываясь и повторяя:
– Спасибо большое, спасибо большое.
Они кланялись нам в ответ, и листок в руках взволнованного юноши прыгал, как живой.
Оказалось, что мы обе отличались невероятной тупостью в плане ориентирования на местности. Мы дважды обошли вокруг нашего дома, пока не узнали, что это он и есть.
VI
Около семи часов вечера за нами пришёл администратор и сказал, что внизу ждет пикап. Автобус уже был нашпигован орущими, прыгающими на месте филиппинками, которых я по неосведомленности приняла за жён японцев-гостей клуба. Девушки хохотали, перебивали друг дружку, размахивали руками, щипались, и нашего появления как будто не замечали. Но это было не так. Они украдкой подглядывали на нас, а потом обсуждали с таким видом, будто их болтовня к нам не имеет отношения. Но мимолетные взгляды и улыбки выдавали их. Речь их была такой спешной, будто кто-нибудь подгонял их. Короткие круглые слова катились и постукивали, как горошины. Когда администратор обращался к ним, они переходили на японский. Как звук текущей воды ни о чём не говорит, так и их речь ни о чём не могла нам сказать. Мы молча слушали пустые для нас звуки и чувствовали себя чужими в этом мирке органично смешавшихся японского и филиппинского языков.
В клубе нас посадили на диваны для хостесс неподалеку от входа. Пришёл первый гость и сделал приглашение полной большеротой девушке. Администратор странным подметающим знаком приказал ей идти к гостю. Девушка поднялась и ушла вглубь зала. Сделав ему коктейль из виски со льдом, она ласково взяла его за руку и стала о чём-то расспрашивать с видом глубокой заинтересованности. Оставшиеся девушки смотрели на нас, мы – на них. Некоторые из них были совсем юные, почти подростки. Нескольким явно было за тридцать, несмотря на то, что они пытались спрятать годы под толстым слоем пудры. Большинству же было примерно от двадцати трех до двадцати шести лет. Постепенно девушек рассадили к гостям, и мы остались с Ольгой вдвоём. Клуб загудел, зашумел и наполнился табачным чадом и смехом.
– Высоцкий! Высоцкий! – донеслось откуда-то из зала.
– Ух ты! – воскликнули мы с Олей одновременно, – они знают нашего Высоцкого!
– Усотсуки, усотсуки, – услышали мы снова.
– О, чёрт, – сказала Ольга с разочарованием, – это какое-то другое слово.
Необузданное веселье девушек выглядело беспочвенным. Трезвых гостей не трогала корявая подделка веселья. Но чем более пьяными становились гости, тем больше им передавался задор филиппинок. Пьяный человек в очках с толстыми линзами с хохотом звонко шлёпнул молоденькую филиппинку по коленке. Она засмеялась в ответ и коротким взглядом попросила поддержки у сидящей напротив хостесс постарше. Та, подбадривая молоденькую, с улыбкой подмигнула ей. Девочка