работают.
В своей легенде я был уверен. Проверку она прошла, к тому же тут больше смотрят на поведение, чем на документ. Да и какому беглому рабу придет в голову пробраться в город в одежде с чужого плеча?
Десятник сразу определил, кто я, и уверенно поднял руку, приказывая остановиться. От выезжающей из города арбы, которую потрошили пятеро воинов, отделились трое и подошли ко мне, окружая.
«Что-то больно они резвые. Может, местечковый план „Перехват“?» – задумался я.
В это время десятник, спросил:
– По какой причине господин желает посетить благословенный Кырым?
Однако я сам сломал его тон. Подбросив золотой на ладони, я небрежно ответил:
– Боярин Красновский желает прикупить себе рабов на вашем рынке. Я думаю, такой великий воин, как вы, десятник, должен понимать, что знатному боярину никак без челяди?
– Это так, боярин, – слегка поклонившись, ответил десятник, жадно глядя на монету, мелькавшую между моих пальцев. – Но мне нужно вас зарегистрировать.
– Боярин Красновский. Выкупился из плена у мурзы Раиф-оглы. Направляюсь домой.
– Тамга? – протянул руку десятник.
Отдав ему тамгу, я проследил, как он придирчиво осмотрел ее, после чего, удовлетворительно кивнув, вернул. Проверка прошла штатно. По вензелям легко можно было определить, что эта тамга с печатью именно этого мурзы.
– Мне будет приятно, если столь славные воины выпьют за мое здоровье, – подбросил я монетку. К сожалению, десятник столь выдающимися данными, как корчмарь Мустафа, не обладал, но желтый кружок все равно исчез в складках его одеяния.
– Может, благородному господину посоветовать, где лучше всего остановиться? – еще ниже поклонившись, спросил десятник. Вот что сила денег творит.
– Было бы неплохо. – Теперь у меня между пальцев замелькала серебряная монета.
– Для богатых господ, не мусульман, есть гостиница. Ею владеет грек Мустафа.
«Еще один Мустафа, – мысленно хмыкнул я, внимательно слушая десятника. – Кстати, слово гостиница он сказал на португальском».
У меня уже было разведанное место для жилья, тот же родственник корчмаря, но я все равно сделал вид, что меня заинтересовал рассказ десятника. Отблагодарив его монетой, я тронул поводья, въезжая в город.
Улицы города были пыльными, однако смрада, которым так пугают историки, не чувствовалось, а когда я заметил повозку, вывозящую мусор и навоз, то понял, что жители города заботятся о чистоте.
Городок мне понравился, узкие кривые улицы, минареты, встречались и трехэтажки. Отъехав на сто метров от ворот и завернув за ближайший угол, я свистом привлек к себе внимание стайки мальчишек.
– Кто монетку заработать хочет? – спросил я.
Детишки разом закричали, подняв руки.
– Мне нужен постоялый двор Асфата.
– Я знаю, – вышел вперед крепкий паренек лет двенадцати. Одет он был в мусульманскую шапочку и бело-серое одеяние до пят. Обуви не было.
– Веди, –