Чувство, которое она питала к нему, боролось с чувством страха, любовью к погибшему ребенку и обиды за него. Дождавшись очередной поездки Василия, она написала ему откровенное письмо, объяснилась с родителями, которые отказывались верить в ее подозрения, и, попросив их отдать ее заявление об увольнении в отдел кадров, после чего выслать трудовую и другие документы на ее домашний адрес, поехала домой, к матери. Ее провожали родители Василия, посеревшие от горя и переживаний. Она не услышала от них ни одного упрека, только пожелания добра, да просьбу простить их за все, что не так. Фросе было искренне жалко родителей, за это время она тоже привыкла к ним, они были хорошими, интеллигентными личностями, искренне ее полюбили и оставались с чувством огромной вины перед нею и их первенцем – внучкой, которую так желали.
Вернувшись к матери в Атбасар, Фрося честно рассказала ей о случившемся с ней горе. Мать, внимательно выслушав дочь, сказала:
– Дочка, как же могло произойти такое, а вдруг ты ошиблась?
– Нет, мама, я чувствую это сердцем, я не могла больше оставаться с ним, я ему больше не верю.
– А что скажут люди? – сказала про себя Анастасия, а вслух продолжила: – Будут злословить. Что же нам делать, как быть?
Ее раздумья прервала Фрося:
– Мама, Василий для меня умер, прошу тебя, больше мне о нем не говори, так будет лучше для нас с тобой.
– Хорошо, Фрося, что же ты хочешь делать дальше.?
– Вернусь на прежнюю работу.
В комнату вошли Толик и Юра, вот уж кто был искренне рад ее возвращению. Их молодые головы не видели всех сторон взрослой жизни, но это само по себе не было их недостатком, а, скорее, стало их, хоть и временным, но все же преимуществом. Отдохнув и дождавшись прихода документов с Киева, Фрося отправилась хорошо знакомой дорогой, на станцию, устраиваться на работу.
В резерве ее встретили с восторгом, было видно, что ей искренне рады. Быстро пройдя по коридорам резерва, Фрося вошла в кабинет начальника, он обрадовался ее приходу и поспешил задать несколько вопросов:
– Ты в отпуск? С мужем или одна? Как устроились в Киеве?
Какое-то время Фрося молчала, колебалась, в ее голове роем теснились мысли, одна за другой, одна за другой, наконец, она решилась и ответила:
– Александр Иванович, я на работу, возьмете?
– А что случилось с Василием, повздорила что ли?
Фрося еще раз смутилась, но, сжав кулаки, ответила:
– Василия больше нет, я одна, вот, решила вернуться к матери.
Ее лицо резко налилось пурпурно-свинцовым цветом. Александр Иванович растерялся и поспешно произнес:
– Конечно, Фрося, возьмем тебя, напиши заявление, я подпишу, выходи завтра же, как оформишься.
– Спасибо, – ответила Фрося и поспешила выйти из кабинета.
Инспектор отдела кадров попыталась о расспросить Фросю о том, что случилось, но, видя, как та огорчена произошедшим, оставила свои безуспешные попытки,