еще полгода назад: тот начал сбоить на полевой студенческой практике. Как мне помнится, руки у папы до него так и не дошли, но, надеюсь, для задуманного сейчас хватит. Должно хватить!
Следующую пару дней я упорно долбила киркой каменное основание подвала, дальше запустила робота. С переменным успехом дело пошло. Вода у меня была, а вот еды нет – печенье и шоколадка закончились. Для такой тяжелой работы требуется много сил, а без еды они, увы, заканчиваются слишком быстро. Когда до поверхности земли осталось, по моим расчетам, метра два, робот все-таки сломался. Решив не тратить время на его ремонт, взяв сумочку, которую успела забрать из дома, упитанным грудастым червяком полезла в тоннель. Киркой копала дальше, проталкивая почву вниз руками и ногами.
Я боялась, что вот-вот завалю путь вниз и в то же время не успею прокопать дорогу наверх. Однако на грани душевного срыва от страха замкнутого пространства, стиснув зубы, упорно работая старой надежной киркой, пробивала себе путь наверх. Жить хотелось так, что я бы и зубами вгрызалась в грунт. Когда рука с киркой словно провалилась в пустое пространство, уже не думая ни о чем, я заработала с утроенной силой. Словно мертвяк из могилы вытаскивала себя из земли. А потом долго лежала, не в силах насладиться богатством ароматов, витавших в воздухе, его насыщенностью и свежестью. Пришлось усилием воли выравнивать дыхание, а то бы мне точно грозила гипервентиляция легких. Вокруг царила ночь, но спутник Саэре Д-4 давал достаточно света, чтобы я могла осмотреться.
Зрелище оказалось ужасающим. Нашего дома больше не существовало. Вместо родного, надежного, уютного дома – приземистая глыба скукоженного обугленного мангуя – могила моего отца, самого близкого и любимого существа. Я попыталась вытереть с лица влажную землю, но, скорее всего, размазала еще сильнее. Подошла к обгоревшей мрачной куче и застыла перед ней. Пока я находилась запертой в подвале, думать себе ни о чем другом, кроме спасения, не позволяла, а вот сейчас ощутила, как навалилась тяжесть утраты, осознание, что ничего как прежде не будет и теперь я осталась одна. А любимый отец в этой кошмарной могиле…
Упав на колени и упершись в землю лбом, я зарыдала. Отчаянно и безутешно оплакивая потери, осознавая, что совсем-совсем одна и ничего вернуть не в силах. Слишком многое я бы могла перенести легко и не жалея ни о чем – о Маркусе, например, даже не думала и не вспоминала – а вот потерю отца… Ее пережить будет сложно. Только через час я смогла немного прийти в себя. Нашла автоматическую поливалку травы, оказавшуюся в рабочем состоянии, включила ее и помылась. Выстирала одежду и тут же мокрую надела. Сейчас лето, тепло, через пару часов высохнет, а здесь долго оставаться нельзя. Вдруг заметит кто…
С трудом расчесав волосы, я подхватила сумку, заодно проверив ее содержимое, и, слегка покачиваясь от голода и усталости, пошла в сторону города пешком. Хотя два автокара по-прежнему стояли на нашей парковке, я не могла ими воспользоваться: при активации