Центральный институт труда: становление научной работы и изыскания по биологической линии. 1920–1930-е гг.
Кольрауша, рейсмусовый стол, планиметры, капсулы для регистрации сокращений мышц, цистоскоп, стробоскоп, аппарат для анализа газообмена, газовые часы, камертон, отметчики, струнный гальванометр, эстезиометр, электромагнитные отметчики, телеграфные ключи, эргограф, весы, аппарат для измерения силы удара и нажима242.
Это весьма впечатляющий список, включающий оборудование, как для технических, так и для физиологических исследований. Более того, в нём значатся довольно общеупотребительные, к тому времени, физиологическими лабораториями приборы (кимографы), относительно редкие (комплект оборудования для анализа газообмена), наконец – вовсе уникальные, число которых и в России, и в мире исчислялось единицами (струнный гальванометр для регистрации электрокардиограммы (ЭКГ)).
Согласованные В. И. Лениным выделение финансовых средств и закупка оборудования тянулись месяцами. Гастев не мог безучастно ждать: «Мы решили не только сделать здание Институте жилым помещением, но не дожидаясь никаких заграничных оборудований строить на голом месте наши лаборатории и мастерские»243; «в ожидании заграничных благ перешли на так называемую робинзонаду. Мы начали собирать все то, что было из какого-нибудь случайного оборудования, и создавали аппаратуру на месте»244.
Были развёрнуты собственные мастерские для оснащения лабораторий. В условиях тотального дефицита «огромнейшее количество аппаратов и приспособлений» конструировалось из дерева, «только совершенно незаменимые части и точно измерительные приборы» – из металла. При этом за основу брались рисунки и чертежи из специальных журналов. К началу 1922 г. усилиями сотрудников Института «из того материала, который мы могли находить путем неимоверных усилий в Москве, а не редко и в других городах» монтировались учебные и лабораторные помещения. Были оснащены три лаборатории (трудовых движений, физио-техническая и педагогическая) и две мастерские (ремонтно-механическая и деревообделочная) – «в Институте уже загудели станки»245.
Параллельно продолжаются работы по благоустройству здания. Заменено разбитое градом остекление купола и крыши, залит асфальтом тротуар вокруг здания, отремонтированы гараж и флигель, система отопления. В нижнем этаже размещены типография и книжный склад. А в нижнем зале установлены 10 перегородок под стеклом и 2 высоких до потолка без стекла. Оборудованы скамейками и столами две учебные аудитории на 350 человек. В помещения станочного и монтажного отделений учебных курсов проведен ток высокого напряжения. Отремонтированы помещения библиотеки, типографии, канцелярии, отделов246.
Лишь в конце 1922 г. и лишь частями из Германии стало поступать оборудование для психотехнической и кино-фото лаборатории247.
К. Х. Кекчеев так вспоминал об этом периоде: «Развитие Института началось с создания исследовательского аппарата