смотря в никуда, кто-то говорил с невидимым собеседником, но чаще всего Семен шел по улице один.
«А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится3», – вдруг вспомнилось ему.
Те нелепые истории про Ежика и Медвежонка всегда удивляли его в детстве. В них все было запутано. Как бабка придумала их? В них почти не было действий. Животные все говорили и говорили. Единственное, что Семену нравилось в этих историях – это представлять звезды, туманы, осень, разноцветную гору. Наверно, именно тогда он впервые захотел увидеть такую гору своими глазами. Но остальное казалось ему непонятным и лишним, поэтому он всегда быстро засыпал под эти истории. Тетка же почему-то считала, что в них спрятано что-то важное, что необходимо понять.
«А ведь и правда, какая мертвая тишина», – снова подумал Семен.
За беспокойными мыслями последних дней он не заметил, что забыл надеть наушники, выходя из дома. Все тетка! – почти выгнала его из дома.
Семен не мог вспомнить, когда такое было в последний раз, и было ли вообще. Он смотрел вокруг, словно видел впервые.
В дороге все было иначе. Наушники были запрещены, там он… Семен не мог подобрать нужное слово, как вдруг мозг сам нашел их в словах одной из историй: «Ты хочешь знать, что делал я на воле? Жил4».
Да, именно это он чувствовал в дороге. Там он жил. Его обжигало солнце, обдувал ветер, он сопротивлялся потокам, слушал шум леса, вдыхал ароматы трав, мерз до дрожи от холода, смотрел на закаты, плутал в туманах, утопал в снегу. Там, в дороге, Семен всегда был наполнен чем-то таким, чего никогда не испытывал в вирте. Странно, что все это пришло ему в голову только сейчас, когда он случайно оказался в городе без наушников. Один. Семен впервые почувствовал ужас этого момента: один в тишине.
Тишина дорог была совсем другой, хотя и там он всегда был один.
Это было так странно. Ведь вот: дома, э-мобили, люди, – но город все равно почему-то ощущался пустым.
Внутри стало очень некомфортно, захотелось сорваться с места, побежать, содрать наушники со встречных людей, посмотреть им в глаза. Зачем? Ответ, возникший в голове, поразил Семена: чтоб увидеть, что они живые, что это не роботы с пустыми глазами.
Ему стало страшно и… Тут ему снова вспомнилась та нелепая история, Белая Лошадь в тумане, и слова Ежика: «Как она там?»
Одиночество. Это слово и ощущение было прежде незнакомо Семену, но именно так называлось то, что он чувствовал в эту минуту.
«Домой! Я очень хочу домой!» – с какой-то странной небывалой тоской промелькнуло в голове.
Семен резко повернулся и быстро, почти бегом, направился к дому, где жил.
Глава 23
Новые осознания накрыли Семена, словно лавина. Мир перевернулся с ног на голову, хотелось заново перетряхнуть и осмыслить все привычное с детства.
Семен не заметил, как перешел на бег. В ушах его теперь шумел ветер. Этот привычный звук, знакомый по дорогам, слегка успокаивал.
Лифт