как вода бежит, бежит. Один-одинёшенек на корточках у журчащего ручейка. Смотрю, как вода поднимается, напирает на запруду, которую я соорудил из глины и веток. Чудесный денёк и на небе ни облачка.
Подходит друг, присаживается рядом. Смотрит на воду и на меня. Морщит лоб. Во что играем? Но я и сам пока не знаю. Вокруг столько удивительных вещей! У них еще даже нет имен. Вот если бы построить здесь мир – настоящий, большой, прекрасный!
Вода в запруде мутная, грязноватая. Не беда. Стоит лишь чуть-чуть прищуриться, представить, как будто понарошку – и ручей вспыхивает, словно охваченный пламенем. Солнечные блики повисают в воздухе, как огненная арка, а прозрачная вода сверкает, как хрустальная.
Друг даже не удивляется. Как будто так и нужно. Как будто так и есть на самом деле. Впрочем, я и сам не знаю, как на самом деле. Но только на мгновение. И вздрагиваю от этого странного ощущения.
Мы всегда играем вместе. Теперь, как два собрата-мастера, спокойно и серьезно беремся за дело.
А что если посреди бурных вод устроить остров – надежную твердь и сушу? Пусть это будет счастливый, совершенный мир, подобный чудесному раю. Понадобится лишь немного глины. Всё богатое многообразие и сила прорастут из одного здорового зернышка. Вот так чудо! Огромная вселенная раскрывается, разворачивается, как будто сама из себя…
Если приглядеться, можно рассмотреть всё-всё-всё. До мельчайшего листочка и песчинки. Всякая трава и дерево приносят свой плод, а в водах множится всякая живность. В океанах и морях изобилие рыб и китов, в воздухе пернатые, а на суше всяческие животные и пресмыкающиеся гады.
И вот, конечно, над всем владычествуют человеки, мужского и женского пола. По образу и подобию. Народ процветает и умножается, заселяет землю.
Как праздник. От радости перехватывает дыхание. Один миг вбирает в себя прошлое, настоящее и будущее.
– Только посмотри, – говорю другу.
А он и в этот раз не удивляется. Как будто так и надо. И слов у него нет. Как зачарованный, щурится на солнечные блики. У меня даже мелькает мысль: а что если весь этот мир сотворился вовсе не по моему, а по его хотению-повелению? Поэтому и молчит?.. А может, ему кажется, что всё это просто часть игры? Простодушно улыбается.
Как хорошо! Чудесно!.. Мы обмениваемся счастливыми, торжествующими взглядами.
О, ужас! Откуда ни возьмись, какая-то черная, злая тень накрывает, проскакивает мимо нас. И вот уже игрушечная запруда мгновенно, безжалостно растоптана, разрушена. Волна устремляется вперед, в мгновение ока сносит игрушечный мир-остров, а хрустально-чистая вода превращается в кровь. Потом вода уходит. Совсем скоро мертвый уродливый кусок глины высохнет на солнце.
Откуда взялся этот мальчик? Уходя прочь, оглядывается. Злобно усмехается. Зачем, почему он это сделал? Никому не ведомо.
Но я так хорошо знаю эту усмешку… Откуда?
Сердце разрывается от горя. Друг и я горько рыдаем о рае – о бесчисленных поколениях добрых, чудесных людей, которые теперь уж никогда не родятся.
– Дурак! Злодей! – всхлипываем в один голос. – Вот бы и тебя так… наказать! Чтобы ты засох, как жизнь, которую погубил!
А он уходит, не спеша, продолжая усмехаться. О, конечно, я чувствую, стоит мне только пожелать, стоит только прищуриться, он и правда врастет в землю, высохнет, почернеет, как какое-нибудь мертвое дерево. Я уверен. Но он уходит жив-невредим. Я читаю в его косой усмешке: «Нет, ты не можешь погубить меня! Только попробуй! Пожелай мне смерти! Ты же знаешь, добрая душа, что в тот самый миг, как ты это пожелаешь, кончатся этот мир, время и само пространство…»
Хотя из его уст может выходить одна лишь ложь, это действительно так. Поэтому я сдержусь. И так уж все вокруг говорят, что любое мое слово непременно исполняется.
Да и не нужно ему никакой причины! Он всегда будет творить зло, не зная усталости и сомнения. Потому что это его единственное «зачем».
Так или иначе, конец лету, да. Погода уж совсем малахольная: один день льет, как из ведра, а другой, пожалуйста, опять солнышко греет. Ну и всхолодало. За околицей, огород, перекопанные картофельные грядки под старым корявым дубом уже сплошь усеяны листьями и желудями. Старики говорят, если упаси Боже, год неурожайный, то к молотым желудям с мякиной нужно лишь чуток ржаной муки – и хлебушек печется сносный, прожить можно. Но в этом-то году урожай, слава Тебе Господи, обильный.
В общем, если б не эти слухи, то всё лучше и не надо. Однако, по слухам, Свету Конец – не за горами. И птицы-то, и солнце, и луна со звездочками – уж почти исчезли.
А тут… еще появились эти «они», страшно таинственные.
Говорят, в соседнем селе «они» закрыли церковь. А с какой стати? Церковь ведь, по всем нынешним законам и свободой вероисповедания, и от государства-то отделена. Так почему, спрашивается? Да только кто разбираться станет! Эдак скоро они и проповеди в храмах запретят произносить, а священству станут