открывшееся отверстие, схватил первое попавшееся ружье и откатился в сторону. Махалай же, напуганный животным рыком, отпрыгнул назад, но, стоило добыче показать намерение отступить, кинулся в атаку. Раздалось тихое шипение, и ребра зверя обожгло. Острая боль пронзила все его тело, затмила разум. С яростным ревом почти девятьсот фунтов живого веса обрушились на нашего отчаянного героя. Твердые, как сталь, когти проткнули кожу, разодрали мышцы, сухожилия и вены. Удар махалая отбросил жертву не меньше, чем на ярд. Вот только, к несчастью охотника, дичь успела выстрелить второй раз. Непревзойденный хищник, господин здешних гор, грузно рухнул на землю и затих. В его непробиваемом черепе дымилась дыра, размером с блюдце.
Мягкая тишина легла на холмы. Ветерок играл в волосах неподвижного человека, путался в окровавленной шерсти овцы, ласкал черный, пока еще блестящий нос махалая. Большой земляной жук вылез из тайника, потер лапками подвижную мордочку и пополз прочь в поисках новой укромной норы. За ним тонким ручейком потянулся многочисленный выводок. Так бы и закончилась эта история про отважного парня и опрометчивого зверя, но жестокому умиротворению смерти не суждено было воцариться у подножия Великих гор. Не в этот час. Назойливое жужжание скоростного беспилотника нарушило идиллию. Яркой стрелой он пронесся над нашей троицей, сделал круг и завис в воздухе. Через минуту к стене подлетел грузовик. Распахнулись двери и на землю спрыгнули две пары мужских ног.
Каковы шутки у старухи Судьбы, а? Кого из нас спасала от верной гибели беглая овца?
Но вернемся обратно к мадам Ван-Ю. У иных мужчин, к счастью ныне редкой породы, в ходу заблуждение будто бы женщины с волосами цвета спелой пшеницы покладисты, в меру глупы, легки в управлении и непритязательны к любовным утехам. Старик Ван-Ю, как нетрудно догадаться, состоял в этом великолепном полку тупиц, всю жизнь мнил себя единоличным хозяином своего капитала, дома и земли. И жены естественно. Какое клише…
Пока человек бился с махалаем на границе поместья, мадам Ван-Ю, оседлав ховербайк управляющего, неслась напрямик через поля в Сан-Исидро. Она успела сменить юбку на рабочий комбинезон и предупредить господина Кошек о незапланированном визите. Волосы, что были предметом бестолковых заблуждений ее муженька, выбились из тугого пучка и несколько минут озорными прядками развевались на ветру, пока окончательно не рассыпались по плечам. Шпильки остались где-то позади, как и прежняя жизнь. Мадам стоило выбрать режим полного экрана, но она предпочла чувствовать ветер. Было в ней теперь что-то дикое, необузданное. Глаза живо блестели, щеки залил румянец, а меж выгоревших белых бровей пролегла тонкая морщинка. Она выглядела молодо для своих лет, но кто это замечал за стенами огромного старого дома? Кто станет заглядывать под уродливую вуаль в церкви? Кто придет на обед к грубому скупердяю, даже если его супруга гостеприимна и мила?
Свобода сияла впереди, такая близкая, такая доступная, опьяняющая. Дорога к свободе существовала всегда, да не хватало решимости,