ещё смотрелась в ручное зеркальце, когда в его тусклом отражении заметила вошедшего только что в пекарню молодого мужчину.
Он был ей незнаком, и судя по запылившейся в дороге одежде, приехал в их деревню откуда-то издалека.
Сердце Лилит застучало с удвоенной скоростью, и она почувствовала как её вдруг бросило в жар. Мужчина растерянно оглянулся по сторонам и тоже заметил Лилит. Теперь уже он не мог оторвать взгляда от хрустальной и чистой голубизны её глаз.
А сердце ведьмы продолжало бешено стучать. Тёмная сторона её сущности в этот миг впервые обозначила своё присутствие. И Лилит поймала себя на том, что губы её беззвучно шепчут заговор.
Лёгкий, простой заговор. На вечную любовь.
Глава 3.
Проснувшись, Софочка первым делом подумала, что померла и попала в ад. Тело болело немилосердно. От сна на жёстком полу ныла спина, а правое бедро ломило так, словно по нему пару раз проехался старый раздолбанный локомотив. В голове что-то гудело. Она неловко перевернулась на бок и выяснила, что ко всем прочим бедам ещё и отлежала себе руку.
– Да что ж такое-то, – жалобно простонала Софочка и кое-как поднялась на четвереньки.
Отлёжанная правая рука подвернулась, и потеряв равновесие тело Софочки приняло критический наклон, в следствии чего её лоб со звонким и крайне обидным звуком встретился с полом. Пушистый коврик, конечно, смягчил внезапную встречу со спрятанной под ним добротной и ещё крепкой паркетной доской, но удар всё равно вышел ощутимо болезненным.
Софочка с минуту постояла в вынужденной йоговской асане «собака мордой вниз», после чего выдохнула, вдохнула, и предприняла вторую, более осторожную попытку подняться на ноги. К счастью, в этот раз удачную.
Прислонившись к стене, она прикрыла глаза и попробовала определить источник шума и какого-то странного гудения в своей собственной голове. Шум постепенно стихал, становясь более прерывистым, ритмичным, и в конце концов он совершенно непонятным образом трансформировался в отдельные слова. Да-да, Софочка теперь ясно слышала в своей голове быстро произносимые кем-то слова. Она мотнула головой. Тонкий женский голосок бормотавший в её мозгах какую-то тарабарщину становился всё тише, но прежде чем он умолк насовсем, Софочка успела разобрать некоторые фразы.
«Пусть любовь моя вольётся в твои уста… Пронзит до самого сердца… Отныне ты мой, я твоя…»
Потом в ушах Софочки зазвенела привычная тишина. Всё стихло, шум исчез. Она осторожно отодвинулась от стенки, потёрла пальцами свои виски, пригладила волосы и подошла к висящему в коридоре большому зеркалу.
– Значит так, – твёрдо сказала она своему бледному отражению. – Всё хорошо. Голоса в голове – это дурной признак, конечно… Что-то вчера я переутомилась… Стоп. А почему я на полу-то проснулась?
И тут она наконец-то вспомнила вчерашний вечер. Импозантного, но очень странного посетителя по имени Рудольф. Оживающую лисицу на чудном воротнике его древнего пальто. Трость со злобно