Из тех, кто близко?
Шелест перебрал в уме помощников.
– Лейтенанту Савельеву.
– Звони, подбери экип, доки, всё, что надо, и дуй на фронт в распоряжение командира бригады «Ахмат». Я его предупрежу. Чеченцы помогут вам с переходом.
Шелест встал, помедлил, пожал протянутые руки.
Чащин выбрался из-за стола, подал свою.
– Ни пуха, полковник!
– К чёрту! – Шелест повернулся и вышел, высокий, широкоплечий, ощутимо сильный, уверенный в себе.
– А он не сбежит к немцам? – криво улыбнулся Смирницкий.
Утолин покачал головой.
– Олег человек РОКа! А эти ребята не сдаются и не предают.
Луганск‑23
12 июля, 16 часов пополудни
День. Жарко, душно. Солнце за облаками. Пахнет сеном, землёй, горелым деревом… и трупами.
Холмы, надоевшие лесопосадки, тоже сгоревшие до основания, обугленные стволы деревьев, ржавые и чёрные остовы сгоревших боевых машин, воронки одна на другой и трупы, трупы, трупы…
– Безумство! – выдохнул Ларин, обшаривая поле округлившимися глазами. – Это Луганск?! Не верю! Где мы, командир?!
Тарас, не отвечая, прогуливался по коричневой, с чёрными полосами копоти, траве.
Снежана споткнулась о труп, отскочила.
– Пречистая Дева!
– Позвони кому-нибудь, – нервно посоветовал лейтенант, также чувствовавший себя не в своей тарелке.
Тарас включил рацию, попытался вызвать Шелеста, но ответа не получил.
– Снежа, твой брат не отвечает, попробуй ты.
Девушка дотронулась до пуговки на воротнике «барсика», начала повторять имя Шелеста, но вскоре замолчала.
– Тихо, как в…
– Морге, – договорил Михаил.
Никто на его мрачную шутку не отреагировал.
– Может быть, это не наш Луганск? – с надеждой проговорил лейтенант. – Иннокентий говорил, что мы переходим в ту же точку пространства на Земле, откуда стартовали. Реалы все нанизаны на одну линию координат. Ты ведь мог ошибиться? Пробовал ведь в первый раз.
– Я абсолютно уверен… – Тарас переборол мысль осадить Кота, – но мог и ошибиться.
– Тогда этот пейзаж всё объясняет. Тут пару дней назад происходило мамаево побоище. Непонятно, почему не убрали трупы. Кстати, судя по голубым повязкам на рукавах, это лежат укропы.
Тарас и сам уже сообразил, что убитые на поле принадлежат к украинским формированиям, и слегка расслабился. Российские солдаты всегда уносили раненых и павших товарищей с собой.
– Кстати, вам не надоело таскать на себе комбезы? – спросил Ларин. – Может, сменим на цивильные шмотки?
– Носить «барсы» в наших условиях нормально, – возразил Тарас, стараясь подальше держаться от трупов. – К тому же это защита. А в‑третьих, переодеваться негде и не время.
– Надо уходить отсюда! – сморщила носик Снежана. – Запахи просто непереносимые!
– Амбре знатное! – согласился Михаил, сплюнув. – А вообще странно, что «двухсотые» лежат так долго. Обычно за нациков убирали трупы мы. Может, это серая зона?
– И