Мельница. Александр Шатилов

под дружный хохот мужчин с рогатинами, постарался отъехать как можно дальше.

      – Со света до света его тут жду! По дорогам разбойников как мух развелось, курва мать их! А он Мне тут врёт про распутицу! Кобыла охромела! – бушевал всадник, размахивая вокруг себя свистящей плёткой.

      Затем он вдруг вспомнил, что кроме слуги есть ещё и другой всадник.

      – Пан Вальтер из Данцыга? – спросил он.

      – Так и есть, пан, я Вальтер Клюгехаммер из орденского города Данцыга, – представился инженер.

      – А ведь мой дед ещё застал те времена, когда этот город называли гордо и просто – Гданьском! – воскликнул всадник на могучем коне. – Рад встрече! Я Анжей Северин Куявский, герба Хутор.

      Он подъехал совсем близко к инженеру, и Вальтер смог разглядеть всклокоченную бороду и блестящие глаза. Вблизи Анжей Куявский не показался ему таким свирепым, как минуту назад, когда тот бранил Сбышка.

      – И я рад встрече пан, – ответил Вальтер, слегка поклонившись. – Видит Бог, не праздное любопытство заставило вас выехать нам на встречу.

      – Признаюсь, я уж думал не увидеть вас живыми! – воскликнул Куявский. – Третьего дня двух кметов зарезали прямо на дороге. Исподнее, и то с них сняли, курвины дети. Попадись мне злодеи в руки, шкуры спущу, чтобы неповадно было!

      – А разве не дело князя вершить суд? – поколебавшись, спросил Вальтер.

      – Князя сыскать бы ещё! – хмыкнул Куявский. – А здесь я и судья, и закон. Это в городе всё бы судиться да рядиться, а здесь рука должна быть твёрдой. Чуть слабину дашь, так завтра тебя со всем скарбом пограбят, всё спалят, так что один тут закон – меча, любезный пан Клюгехаммер!

      При этом он похлопал себя по поясу, на котором висел длинный меч в богато украшенных ножнах.