, «Что им нужно от меня?» – металось сознание в поисках ответа. Но сейчас он не смог бы назвать даже свое имя. Краем глаза пленник рассмотрел двух одинаковых существ. Они были одеты в серебристые блестящие одежды и походили скорее не на людей, а на мифических созданий. На головах сияли шлемы, напоминающие островерхие короны. Лица близнецов были едва различимы и отделены от внешней среды зеркальным стеклом.
Пленник попытался понять, что происходит, поймать мысли незнакомцев, но вся их информация была напрочь закрыта.
– Кто вы такие? Отпустите меня!
Молчание было ему ответом. Прохлада подземелья освежала волнами крепкое рельефное тело мужчины.
Каталка неожиданно остановилась.
В конце тоннеля отворились большие двери, и все пространство вокруг залил яркий белый свет. В комнате были люди. Пленник подземелья обреченно вздохнул. Последним усилием воли он сделал рывок, стремясь освободиться, но неожиданный сильный удар током поразил его тело. Он дернулся в конвульсиях и потерял сознание…
1
Великая римская императрица Анастасия, жена императора Маркуса Красса, принимала делегацию из Парфянского царства. Дорогих гостей чествовали в белом парадном зале Большого дворца цезарей на Палатине. После переговоров, как и заведено, настал час пиршества. Столы ломились под грузом изысканных яств. Особым успехом пользовались запеченные в меде соловьи, поданные с соусом из виноградного сока и лепестков роз. Это роскошное блюдо всегда вызывало восторг у гостей императорского дворца. Полуобнаженные танцовщицы переплетались в причудливых позах под аккомпанемент авлосов и кифар, а дрессировщик показывал представление с пантерой и птицами.
В последнее время Ана принимала гостей одна: ее муж продолжал военную кампанию в Северной Африке, и все представительские и управленческие функции в столице легли на императрицу. Она была величественна и немногословна, как и полагается великой римской самодержице. Ее длинные кудрявые светлые волосы украшала изысканная золотая корона с драгоценными камнями. Эту корону как символ любви и преданности сделали искусные мастера специально для Аны по заказу ее мужа ко дню их бракосочетания. Старые римские короны не нравились Ане: они были либо примитивно украшены, либо очень тяжелы, из-за чего носить их было невыносимо.
Во время обильных возлияний императрица любила наблюдать за поведением придворных и съехавшихся отовсюду визитеров. Присутствующие на приеме восточные гости в причудливых одеждах очень громко и эмоционально разговаривали между собой и сильно отличались от граждан Римской империи.
– Несравненный Рим стал еще более красив при императоре Маркусе! – сделал комплимент парфянский посол, одетый особенно колоритно. Это был статный мужчина средних лет с красивой седой бородой, тонкими чертами лица и карими глазами. Он цыкнул на своих разговорчивых подчиненных, и они мгновенно умолкли.
– Ваши слова – большая похвала для нас! – с едва уловимой иронией ответила императрица. – Все течет, все меняется. Мы перестраиваем старый город, обновили многие здания. Ипподром вообще не узнать! Нам давно хотелось использовать в отделке его арены белый проконесский мрамор.
Парфянин медленно пил вино из кубка. Своими темными, как ночь, глазами он пристально изучал прекрасную женщину на троне, стараясь ничем не выдать тайное стремление обладать ею.
В общении с римлянами парфяне были очень сдержанны и не могли себе позволить лишнее. Воспитанным жестко и строго парфянам римский порядок казался порочным, основанным только на чревоугодии, вине и сексе… «И как столь падкие до всевозможных удовольствий люди сумели создать столь сильную империю?» – удивлялись они.
Ана взяла крупную виноградину, поиграла ягодой в руке и, слегка облизнув ее, надкусила чувственными губами. Томный, с поволокой взгляд императрицы не выражал никаких эмоций. С ее стороны это был не флирт и не игра, а тонкий тест, проверка того, насколько ограничены в проявлении своих эмоций парфяне.
Парфянский посол быстро опустил взгляд и сделал большой глоток вина, чтобы скрыть смущение.
«Да, это обычные люди, и часто их глаза выдают истинные желания лучше любых слов», – подумала Ана. Ей импонировал этот восточный мужчина, его самообладание, невозмутимость и спокойствие. Она с наслаждением разглядывала его волевой мужской подбородок с ямочкой, четко очерченные губы, темные глаза. Императрица незаметно любовалась его большими жилистыми руками в кожаных браслетах и восхищалась его мужской силой.
– Уважаемый Ашкан, я приглашаю вас и вашу свиту завтра посетить большие бега на ипподроме. Уверена, что это действо вам необычайно понравится!
– Благодарю вас, великая императрица! Мы премного наслышаны об этом грандиозном событии и с радостью принимаем ваше приглашение. Для нас праздник в вашем обществе многое значит! Мы ведь тоже искусные наездники, любим лихую езду. Я сам укротил не одну строптивую кобылу, – почтенно ответил посол и пронзил императрицу пылким взглядом.
«Из уст этого огненного парфянина “лихая езда” в сочетании со “строптивой кобылой”