широко распахнул свои серо-голубые глаза.
– С чего ты взял, что Кустовой известно о том, что ее сестра погибла?
– Ну как же, разве Эммануил Захарович… – начал он.
– Я уверена, что Андриевский не звонил Кустовой, – ответила Мирослава. – И знаешь что?
– Что?
– Давай отбросим мысли о расследовании до завтра и подумаем об ужине.
– Об ужине я уже подумал заранее.
– И что на ужин?
– Курица и салат.
– У меня потекли слюнки.
– Вот возьмите, – он протянул ей свой белоснежный платок.
– Что это?
– Слюнки вытрите и пойдемте на кухню.
Мирослава взяла у Мориса платок, тщательно вытерла им мордочку кота, развалившегося в кресле, и вернула платок Миндаугасу.
Кот, не подозревавший до поры до времени ни о каком утирании, недовольно встряхнулся и спрыгнул на пол.
– Бедняга, – посочувствовал ему Морис, – я, как и ты, не ожидал этого от твоей хозяйки. Так что извини.
Дон посмотрел на него своими большими янтарными глазами, которые на этот раз ясно говорили: «Плохо ты еще знаешь нашу хозяйку. Но я-то умудренный годами общения с нею кот».
За ужином явно чувствовалось отсутствие Наполеонова. Об этом говорила съеденная всего лишь наполовину курица и едва тронутый лимонный кекс.
У Мориса было такое подозрение, что Мирослава вообще могла бы ограничиться на ужин чаем с клубникой, которую она очень любила. Хорошо, что хоть Дон отдал должное куриной грудке. Коту всегда доставалось самое лучшее белое мясо.
После ужина все вместе пошли на пруд и пробыли возле него до темноты, которая не была густой, а напоминала скорее старинные фиолетовые чернила, разбавленные слезами вечерних рос.
Мирослава с Морисом сидели на скамье, а Дон расположился на вершине замшелого валуна.
Когда один из самцов лягушки зашелся на самой высокой ноте в своей серенаде, Мирослава объявила скучным голосом, что она, пожалуй, пойдет спать. А то эти лягушачьи страсти на разрыв души до такой степени растрогали ее сердце, что она, того и гляди, поймает первого попавшегося обитателя пруда, поцелует его, и у них в коттедже поселится еще один принц.
Морис улыбнулся краешком губ. Ему было приятно слышать, что Мирослава считает его принцем.
Бедный влюбленный и не догадывался о том, что кота Дона Мирослава также считала прекрасным принцем. Именно этот принц и увязался за ней в хозяйскую спальню.
Июньская ночь пролетела мгновенно. Все встали рано.
После завтрака Мирослава сразу же отправилась в город. Ей хотелось застать Александру Валентиновну Кустовую дома до ухода на работу, если она, конечно, работала.
Раннее утро позволило детективу избежать ловушки из пробок и до наступления жары оказаться возле дома, в котором жила Кустовая.
Обычная типовая двенадцатиэтажка. Вместо консьержа домофон.
Мирослава набрала номер квартиры на первом этаже и на вопрос «Кто там?», ответила:
– Почта.
Дверь открылась. На десятый этаж, чтобы не терять времени, Мирослава