делами. А впереди было ещё и, полное планов и надежд, целое воскресенье. Но до лыж было ещё далеко.
В такую погоду на улицу совсем не тянуло, и можно было больше времени уделять урокам. Платон заметно подтянулся в учёбе, хотя основными его оценками всё равно пока были в основном тройки.
Лучше шли дела у Насти.
Её успехи на родительском собрании не раз отмечала их давняя, ещё с 1963 года, классный руководитель Зоя Григорьевна Щербакова, преподававшая географию ещё в 20-ой школе.
Достижения Насти отмечала и преподаватель литературы Лия Александровна Волкова. Видимо рассказы брата с детства привили ей интерес к литературе, в отличие от самого брата, давно привыкшего готовить домашнее задание по литературе по остаточному принципу.
Если русский язык письменный Платон, как и математику, делал вначале. Потом шли интересные для него предметы физика, история и география. Потом не интересные предметы – биология и химия, а позже и астрономия. То самым последним была литература, если на неё вообще оставалось время.
Правда у Платона со временем сформировалось чувство опасности, когда он вдруг остро, чуть ли не нутром, до выступания пота, жара или мурашек ощущал, что дальше уже тянуть с началом приготовления домашнего задания больше нельзя, иначе просто не успеешь прочитать материал и один раз.
Платон никогда не повторял вслух прочитанное им правило или теорему, что было конечно неправильно. Но так уж у него это с годами сложилось. Поэтому при ответах у доски он иногда выглядел недостаточно убедительным.
Теперь дома у Платона иногда появлялось время поговорить с гостящим у них отцом, спросить его о чём-либо, или просто обменяться с ним мнениями.
– «Сын! В процессе жизни человек набирается знаний и опыта, но всё равно совершает ошибки и набивает себе шишки. Хорошо, если он учится на этих своих ошибках! А ещё лучше, если он ещё и учится на ошибках других!».
Платон поднял голову и с интересом взглянул на отца, про себя подумав:
– Чему сегодня меня опять будет учить отец? Наверно опять вбивать в мою голову прописные истины?!
– «Но это удел шибко умных! А дурак, как известно, не учится даже на своих ошибках! В общем, жизнь учит!» – поделился Пётр Петрович окончанием своей сентенции.
– «Согласен! Да, жизнь учит! Но не все ей учатся. А из тех, кто учится – не все ей и ею научаются!» – согласился Платон с доводом отца, по-своему сформулировав суть вопроса.
– «Сынок! А ты, оказывается, у нас философ!».
Со своей философией к жизни подошла и Настя. В этом году, чувствуя своё созревание, к тому же видимо где-то насмотревшись и наслушавшись подруг, она вдруг начала чистить пёрышки, задав неожиданный вопрос маме:
– «Мам! А почему ты ногти никогда не красишь?».
– «Ну, ты Насть, и даёшь! Мама же постоянно готовит еду, моет посуду, часто стирает руками, в огороде работает! Только у такой бездельницы, как ты, мог возникнуть такой вопрос!» – словно взорвался от возмущения брат.
– Ну,