синее море на линии горизонта сливалось с голубым небом. Белоснежные облака отражались в глади воды, которая сейчас была спокойной.
София ничего не любила в Рардбурге так сильно, как его Лазурное море. Запах, что доносил ветер и путал её волосы, успокаивал. Она не знала, почему так любила море. Возможно, оно ассоциировалось у неё со свободой, возможно из-за частых выездов на судне с семьёй в детстве, когда солнце светило ярче, небо было выше, а море представало для маленького ребёнка чем-то волшебным. Возможно, это было из-за истории, в которой она впервые повела себя по-взрослому и испытала сострадание. Софии показалось, что рубин на перстне засверкал сильнее обычного.
– София Григорьевна! – девушка от неожиданности дёрнулась и чуть было не перекинулась за каменную ограду балкона.
Её оперативно поймала за голые плечи пара рук в белых перчатках. София резко обернулась, тут же волнение на её лице сменилось спокойствием, и она премило улыбнулась.
– Добрый день, Михаил Александрович. Что же Вы так пугаете молодых дам, они от Вас все с балконов прыгать будут.
– Приношу свои глубочайшие извинения. Но не скрою – я рад, что мне удалось спасти столько прелестную девушку. За эти годы Вы похорошели.
Михаил взял выбившийся локон волос с лица Софии и убрал руки от девушки.
Перед Софией стоял молодой человек на пару лет старше её, с русыми кудрявыми волосами по плечи в сине-красном мундире с аксельбантом. Его зелёные глаза со скрытым интересом, который могли увидеть лишь такие люди, как София, что замечают любое движение или жест, отклоняющийся от обыденности, оглядывали девушку.
– Ха-ха-ха, – София закрыла половину лица веером и активно им замахала. – Особенно лестно это слышать от Вас, Ваше Высочество.
Михаил смущённо засмеялся и, потирая шею, отвернулся в сторону. София еле заметно хихикнула, смотря на реакцию молодого человека. Возможно, где-то в глубине души она понимала, что он ей действительно симпатичен. В детстве они много времени проводили вместе, он много раз спасал Софию от её же выдумок, всегда соглашался играть с ней, от чего иногда отказывалась даже Катерина, их родители ладили. И, тем более, он – сын императора, да ещё какой красавец! А небольшой шрам на брови только добавлял молодому человеку изюминку.
Этот шрам у Михаила появился в раннем детстве, когда Александр взял годовалого сына в поход на Колымские Хребты, где его похитило одно из варварских племён. К счастью, малыша удалось вернуть, но маленький шрам, оставшийся на всю его жизнь, будет напоминать Александру Павловичу то, что случилось с его сыном, и о том, что он вообще позволил произойти такому страшному инциденту. Михаил был единственным ребёнком императора. Любимая жена Александра Павловича и мать Михаила умерла во время родов, и император, как ни пытался, не мог забыть свою возлюбленную. Вместо женитьбы и построения личной жизни, которая не принесла бы Александру того счастья, которое у него когда-то было, он решил заняться воспитанием сына и всю свою любовь