Хоть София и приезжала время от времени в Гесцарию, но ей не удавалось построить крепких взаимоотношений с местными ровесниками из высшего общества на балах и иных мероприятиях.
– Дурость, – прошептала она себе под нос.
Ведь сейчас, когда она вернулась в Рардбург, ей бы не составило труда влиться в коллектив на балах! Тем более, в скором времени император должен был устроить бал по случаю её возвращения из Парижа.
Экипаж остановился у главного входа в гимназию. Родион первый вылез из кареты и подал руку Софии, чтобы его госпожа аккуратно покинула экипаж.
– Я к отцу, – говорила она, пока спускалась по ступенькам, – а ты походи пока, огляди убранства. Потом доложишь мне о своих впечатлениях.
– Как скажете, госпожа.
София с высокоподнятой головой и прямой спиной уверенно шла в кабинет отца. Сейчас проходил один из уроков, поэтому коридоры были пустыми, и стук каблуков о мрамор разливался по этажу гимназии. Кабинет Григория Николаевича был в самом дальнем углу первого этажа и имел огромную двойную дубовую дверь, на одной половине которой была золотая табличка «Директор. Ставрогин Григорий Николаевич».
Девушка попробовала постучать в двери, но мало того, что отец её не услышал, так она ещё ударила косточкой пальца так, что та заболела. Двери были настолько толстыми, что к Григорию Николаевичу нельзя было попасть. Ему всегда заранее сообщают о планируемых визитах, а если встреча внезапная и срочная, то нажимают на кнопку, которая включает в кабинете директора лампу, благодаря чему Григорий Николаевич понимает, что с ним хотят аудиенции. София не знала об этой кнопочке – технология появилась относительно недавно, так как Григорий Николаевич любил работать в тишине, а из-за толщины дверей были проблемы с тем, чтобы хотя бы как-то связаться с ним. Никто же не станет без спроса врываться в кабинет директора первой гимназии Гесцарии? Никто. Никто, кроме Софии.
– Папенька! – она двумя руками распахнула двери и побежала к отцу обниматься.
Григорий Николаевич, разбирающий бумажки и полностью погружённый в раздумья, от внезапного крика дёрнулся и локтем снёс стоявшие на краю стола чернила. Из-за накинувшейся на него Софии он сразу не мог убрать всё с пола, Григорий Николаевич вместо уборки решил смириться с образовавшимся пятном на ковре и крепко обнял свою дочь, которую не видел долгое время
– Сонечка, сокровище моё! Как я рад тебя видеть!
– А как я соскучилась по Вам, папенька! Столько Вас не видела!
Она заставила себя отлепиться от отца и встать ровно. Григорий Николаевич поправил свой костюм и указал на стул, стоявший с другой стороны огромного дубового письменного стола.
– Рассказывай, как провела там время?
– Ой, папенька, это всё надо видеть! Невероятная красота, невероятные люди и культура! Такие интересные оперы ставятся в тамошних театрах, а…
– А что по поводу учёбы? – с улыбкой спросил Григорий Николаевич.
София на секунду