замолвить о венчанье,
Здесь книгу жалоб надобно писать.
Попов нелепое брюзжанье,
Им надо статуи ваять.
Хуцпа для них плацдарм и локоть,
Живи как Сара и Авраам.
Инцест, разврат, обман и похоть,
Что мне по духу – чуждо вам.
Египетскому фараону Авимелеху
Авраам жену-сестру продал,
И всем вельможам на потеху
Наложниц, скот и серебро считал.
Ложь, за высокую духовность,
Подмена истины видна,
Чужой программы хладнокровность -
И вот зомбирует она.
Охальный поп дарует весть,
Доверчивых молодоженов обрекает
На жизнь такую, как она и есть,
Там всё дурное обитает.
Кон Рита в атавизме уличён,
Везде повсюду секс, порнуха,
Поправшие отцов, народом наречён,
Монах, такая оплеуха.
Всё начинается с детей.
Попы насильно причащают,
Так то, лукавый виноват злодей,
Коль бабы алкашей рожают.
В отечестве пророк без чести
И Богом избранный народ,
Был огражден от рабской вести,
Отдали «гоям» – что ж, умный ход.
А жизнь полна курьёзов разных,
Многогранностью окружена,
В ней не ищи моментов главных,
Ведь каждый миг своя цена.
Прожить ее без сожаленья
Способны глупый иль мудрец,
Но мудрость – редкое явленье,
У глупости худой конец.
Твой ум едва для знаний,
Берётся лишь из любопытства,
Но полон путь тот порицаний,
Откуда ж умным расплодиться?
В одном лице и Пифагор я и Кюри
Веду отсчет с начало мирозданья.
Мы Люцифер и как ни укори,
Но альтруизма ради и созиданья.
Зришь детективный сей сюжет,
Колен Авраама сорок два,
Родни Иисуса будто нет,
Прервался род вдруг навсегда.
Беспечность чужда иудеям,
Но вдруг им недосуг считать,
Быть может, чьим ни будь велением
Вдруг решено не дать вам знать.
А ведь хотелось бы, признайся,
Но любопытство, увы, грех,
С сим утверждением распрощайся,
Про всё знать будешь вся и всех.
А впрочем, прав, наверно, ты,
Но там про Кесаря динарий,
Не нужно лишней суеты,
Когда чужой тебе сценарий.
Ведь иудейский царь, в том суть,
Всё этим сказано сполна,
Глаза монах спеши разуть
И просто вдумайся в слова.
Ты не погибшая овца,
А знать диагноз по ошибке,
И не Израиль дом отца,
И, что сверх «только», то – излишки.
Мудрее предки твои были,
«Излишками» не льстило быть
Огнём, мечом их окрестили,
За них решили, как им жить.
Ведь заповедал в назидание
В язычников не лесть уклад,
Учеников его старания -
И вот с мечом на брата брат.
Ты скажешь: принявши мученья,
Взвалил