корпуса шло в действительности не так хорошо, как того хотелось бы. Первые две недели обучение проходило без матчасти и вооружения[2]. Оружие и имущество поступало с 15 по 30 апреля. Боевая учеба полноценно проходила только с 20 апреля. Разбросанность частей корпуса по всему Уралу создавала проблемы с организацией и контролем подготовки. Хотя Родин непрерывно выезжал в части, он физически не мог разорваться и быть всюду одновременно. Между тем, многие солдаты ранее не служили в армии вообще, а младшие офицеры в большинстве своем прежде служили не в танковых войсках. Поэтому обучение приходилось вести в бешеном темпе – по 12 часов в сутки. Волонтерам без базовой подготовки предстояло сначала обеспечить индивидуальное обучение, а уже потом сколачивать из них расчеты, экипажи и взводы. С сержантским составом дела обстояли получше. В сержанты старались отбирать людей, имевших боевой опыт на Халхин-Голе или в Финляндии, или просто лучше других занимавшихся боевой подготовкой. Правда, времени на переподготовку им дали очень немного – речь шла всего лишь о десятидневных сборах[3].
Уральцев по возможности оснащали оружием и техникой местных предприятий. В основном это было стандартное для Красной армии снаряжение. Однако некоторые его элементы были довольно необычными.
Самой известной деталью экипировки добровольцев стали их знаменитые «черные ножи». На Златоустовском инструментальном комбинате в подарок добровольцам изготовили несколько тысяч ножей. Основой послужил стандартный «нож разведчика» – НР-40. Это были небольшие клинки с вороненой гардой, черной деревянной рукоятью и также черными лакированными ножнами. Это было не просто статусное оружие, но и практичный инструмент, пригодный и для работы, и для рукопашной. Ножи стали неформальным символом уральского корпуса, многие пронесли их через всю войну, им даже посвящали песни.
Другим нетипичным для обычного танкового корпуса элементом снаряжения стали стальные нагрудники СН-42. Благо, такие нагрудники изготовлялись в Лысьве. Такой нагрудник обычно использовался в специализированных штурмовых бригадах, однако по случаю формирования Уральского корпуса их разрешили также поставить добровольцам. Панцири выдавались в мотострелковую бригаду уральцев и моторизованные батальоны танковых бригад. СН-42, конечно, не был бронежилетом современного типа, однако он успешно ловил небольшие осколки, а основная масса потерь причинялась именно осколками снарядов и мин. Правда, отношение к доспехам все равно было неоднозначным: солдаты жаловались на большую массу, да и движения броня сковывала. Однако живучесть под огнем они, конечно, повышали.
Военнослужащая УДТК Роза Нотик позирует с ножом
1 июня в Перми на площади Окулова (нынешний Сквер Уральских добровольцев) прошла церемония – добровольцы давали клятву вернуться с победой, а им самим зачитали наказ от области.
К 10 июня 1943 года уральские добровольцы перешли в лагерь в подмосковной Кубинке. Здесь сколачивались