родились в России, но все считали себя русскими людьми и прославляли наше Отечество.
– Спасибо за экскурс в историю, – гаденько ухмыльнулся Козловский, – Но всё это попахивает чем-то не очень хорошим.
– По-вашему, подвиг простых русских мужиков, в массе своей вчерашних безграмотных крестьян, стоявших до последнего и выполнивших приказ, при этом погибших в полном составе, пахнет чем-то нехорошим? – опять давлю на задёргавшегося предателя своего сословия, – Наверное, у нас с вами разное понятие об истории и чести. Я считаю, что народ, забывший о героизме своих предков, не имеет будущего. А ещё ужаснее выглядит ситуация, когда вполне себе грамотные и образованные люди сознательно препятствуют советским людям узнавать о подвигах их дедов и прадедов. Напомню, что на войне, которую мы называем империалистической, начинали свой великий путь советские полководцы, выковавшие победу над нацистами. Интересно, товарищи Жуков или Рокоссовский тоже считают те времена бессмысленным времяпровождением? Мне более нечего сказать уважаемой комиссии.
Понятно, что просто так меня не отпустили. Дураков здесь нет, и намёк на товарища Брежнева сразу поняли. Да и ссылка на маршалов Победы тоже сыграла свою роль. Мурыжили меня долго, чуть ли не залезая под кожу, пытаясь выявить крамолу. Но я был стоек, как оловянный солдатик и не собирался уступать. Далее начался уже разбор самого сценария, где слово взял профессионал Герасимов. До чего он только не придирался. Мол, так не бывает, слишком много насилия, сцена в госпитале с умирающим солдатом бесчеловечна и вообще войну надо снимать иначе. На что я резонно ответил – именно так и надо показывать все ужасы боевых действий. В противном случае уже наше поколение начнёт относиться к войне несерьёзно, а следующее о ней просто забудет.
В итоге, после семи часов заседания, пяти технических перерывов, в том числе на обед, меня отпустили. При этом никакого решения принято не было. Мне пообещали, что будет ещё одно заседание и на нём решится судьба сценария. Через неделю отсутствия новостей я уже собирался привлекать тяжёлую артиллерию, как секретарь обрадовала меня бумагой. Сценарий утверждён, причём почти без изменений.
Глава 4
Перед отъездом удалось собрать актив нашего ТО, дабы определиться с текущими планами и разрешить накопившиеся проблемы. Народ, как всегда, переговариваясь и шутя, занял свои места. Прямо-таки местничество, как у русских царей. По правую руку от меня Каплан, далее Зельцер, главбух и девочки Израилича. Я их в шутку называю правоеврейской оппозицией, хотя обычно это крыло возглавляет Пузик. Слева расположился Солодовников, рядом с ним новый зам исполнительного директора Карлен Атаджанов, который согласился работать на «Прогресс». Считаю его привлечение к работе большим успехом, так как толковых администраторов в советском кинематографе явный дефицит. Далее народ сидит вперемежку, в том числе