за компанию мутировала маман. И разом как-то поверил во всю эту нашу фантастику с призмами, Мастерами, Оружиями и прочими сюрпризами, что она ему на голову и вывалила.
Ну и того… даже я слышала, как бурно они праздновали сие чудо. Я прям теперь в настороженных непонятках – как скоро ждать братика или сестричку. Только Норайро Татьяна, моя каа-сан, взяла себя в руки уже к вечеру и, переговорив о чем-то с бабушкой Гиттиннэвыт, на следующий день вернула внешние проявления «солидности».
А вот ото-сан все время норовит помолодеть и попрыгать, как тот зайчик на лужайке. Ну прет его быть юным и бодрым, внешность опытного дипломата он старается носить только на людях, даже тут не удержавшись от шалостей – на животик и начинавшуюся лысину не осталось даже намека.
А мама ругается – то ли завидно ей, то ли конспирация, то ли не знаю. Из вредности. Мне лично молодой папа нравится. Он сразу не такой строгий становится, и есть шанс подбить его на какое-нибудь непотребство.
– И много ты уладил в этом конфликте? – Мама, как и положено примерной японской жене, накрыла усевшемуся в позе лотоса отцу на котацу (низкий японский столик с подогревом) и «покорно» опустилась рядом на колени, ожидая вердикта и возможности подлить главе семейства чаю.
– Ваша матушка – Мастер, а отец – Оружие, я же правильно чувствую? – вдруг тихим шепотом на ушко выдал мне Ричард, во все глаза наблюдавший за этой сценой.
– Ага, – кивнула я, навострив локаторы: что там ото-сан сейчас про родителей моего принца расскажет? Но папенька по обычаю никуда не спешил – раз уж играем в традиции, значит, играем. А вот блондин в ухе не унимался:
– Тогда… традиции вашего клана отличаются от общепринятых норм приличия?
– Почему? Все как раз как у всех… А! Да не, это они играются в правильную японскую семью, не обращай внимания. Тут положено так: мужчина главный, женщина делает вид, что она рыбка без мозгов, но красивая, услужливая и почтительная. Ща погоди, они положенный ритуал оттарабанят и сразу станут похожи на нормальных людей. Мама говорит, что это необходимо для поддержания навыка, а то к нам часто важные гости приходят, или на приемы приглашают, где все эти танцы с бубнами обязательны.
– Эм… они… – слегка запинаясь, парень попытался все же вычленить главное, – тренируют ритуалы абориге… то есть местного населения? – наконец подобрал формулировку он.
– Во! Отлично сказал! – обрадовалась я. – Ма-ам! Завязывайте тренировать ритуалы аборигенов! Давайте ближе к делу!
– Риса-чан! – хором сказали родители и посмотрели на меня укоризненно. То есть я бы даже поверила, если бы они меньше пыжились, стараясь не ржать.
– Уже восемнадцать лет как Риса! Пап, давай рассказывай! Что там родители Ричарда? Ты же их уломал? Уломал же? Ты ж можешь, ты самый крутой в этом деле!
– Риса, побойся ками. И хватит говорить о мальчике как о вещи или брошенном щенке, которого ты нашла в коробке и просишь оставить, – нахмурилась