с Машей остались вдвоём за маленьким круглым столиком.
Долго смотрели друг другу в глаза, пока я первым не нарушил молчание.
– Ну что, подумала?
10. Хитрый джинн
Казалось, она смутилась на секунду. Щёки снова тронул розовый румянец.
Но уже спустя мгновение Маша приосанилась. Поправила высокий ворот шерстяного платья, мимолётно коснулась пальцами волос, убрав их за уши. Посмотрела мне в глаза и задорно поинтересовалась:
– Ты что, следишь за мной?
– Вообще-то, я тут работаю за углом, – усмехнувшись, развёл я руками. – Не поверю, что ты забыла.
Маша улыбнулась. В её прекрасных голубых глазах плясали озорные огоньки. Складывалось такое впечатление, что с уходом тëти девушку будто подменили.
Она взяла двумя руками свою чашку и отпила из неё.
– Я подумала. И решила, что это плохая идея, Илья, – деловито сообщила Маша.
Ну, в общем, я ничего другого от неё уже не ожидал. Однако несмотря на то, что меня в очередной раз отшивали, происходящее всё больше нравилось мне.
– Почему плохая? – с деланным любопытством поинтересовался я.
– Потому что ты обязательно в меня влюбишься, – убила она меня ответом, – и будешь ходить за мной по пятам, умоляя выйти за тебя замуж, а мне это совсем не нужно.
– Вот это самоуверенность, – негромко рассмеялся я. – А может, ты сама боишься в меня влюбиться, м?
– Может, и боюсь, – не стала спорить Маша. – Какая разница, кто из нас станет жертвой? Главное, что идея всë-таки плохая.
– Ну а если мы влюбимся друг в друга?
Девушка покрутила головой.
– Обычно всегда влюбляется кто-то один. А второй либо позволяет себя любить, либо отвергает, причиняя жуткую боль. Честно говоря, меня ни тот, ни другой варианты не устраивают.
– Откуда в тебе столько пессимизма? – удивился я.
Маша пожала плечами.
– Не ты ли мне недавно говорил, что никогда не встречал счастливых семей?
– Говорил, да, – согласился я, взяв со столика свой стакан и отпивая горячий кофе. – Но из любого правила бывают исключения. Я думаю, нам с тобой будет так классно вместе, что ради этого не жалко и чем-то пожертвовать.
– Не жалко пожертвовать чьим-то сердцем? – хитро прищурившись, уточнила она.
– Понимаешь, Маша, – вздохнул я, покрутив в руках стакан и вернув его на место, – жизнь такая штука, никогда не знаешь, с какой стороны она ударит. Если постоянно бояться, что случится что-то плохое, можно и не жить вовсе.
Маша опустила глаза на свою чашку и принялась задумчиво водить пальчиком по фарфоровому ободку.
– Но ведь если есть шанс уберечь себя от боли, глупо же им не воспользоваться? – в конце концов, спросила она.
– Ещё глупее отказывать себе в удовольствиях, боясь того, что может даже не произойти.
Маша посмотрела на меня, и её глаза снова коварно заблестели.
– А я смотрю, язык у тебя подвешен, – поддела она меня.
– Поверь, это не