учтивый голос. Но мысли лихорадочно закрутились в голове, она поняла, что теряет «лицо». Это было недопустимо, пусть даже именно в данный момент в её сторону никто старался не смотреть.
Ректор Иштван Рене присел напротив.
– Милостивая госпожа, …баронесса, вам не хорошо стало?
Она еще не успела взять себя в руки и подняла на него глаза, полные мольбы и страха. Его карие, проницательные глазки впились ей в лицо. Он все, все прекрасно понимал. Он даже сочувствовал.
– Кто эта студентка? – глухо спросила она.
– Эта известная красавица нашего университета, Анни Милешевская.
– Она из высокородных?
– Не знаю, баронесса, я могу узнать для вас все.
Баронесса закрылась веером.
– Я вас прошу, вы шикарно будете отблагодарены. Пусть её больше не станет в университете. Совсем, совсем.
Иштван Рене оторопело откинулся на спинку стула, глазки его заморгали и в них промелькнула недоверчивость.
– Милостивая госпожа, может вам все показалось? Через четыре месяца они выпускники и вы её больше не увидите.
– Ваше сиятельство, четыре месяца, это слишком много …А благодарность моя не знает временных границ. Она слишком дерзка, это недопустимо! Сделайте, прошу вас, что-нибудь, – но все еще читая в глазах Иштвана Рене удивление и нерешительность, добавила, – Я не для того участвую в финансовых мероприятиях вашего учреждения, чтобы затем получать от его учащихся, учащихся, мисье, даже не от ученых мужей, в отношении себя наглость и фамильярность. – Голос её был тихим, но настолько стальным, что ему все больше хотелось отклонятся от неё дальше, чтобы не дай господь, сила этой обиды, не затронула и его.
Он помолчал. Опустил глаза. Но потом тихо сказал:
– Вы мне позвоните. Я готов, но может ваши эмоции улягутся, утро вечера мудренее.
А вихрь кружил их внутри зала, по кругу, но для них время остановилось. Бывает вот как – тебя глубоко, и уверенно терзает мысль, что рядом с тобой сейчас твой человек, твой, Богом данный. Пришел тот момент, для кого-то быстро, для кого-то так не скоро, когда ты встречаешь человека, и внутренний голос, с самой глубины подсознания, тебе нашептывает не умолкая, вот, это твое, единственное, самое дорогое, желанное и тебе предназначалось его любить, еще до твоего рождения, высшими силами – это предопределение. И от того, что ты обрел свою вторую половину, а без неё до этого ты шагал по жизни один, тебе становиться тепло и защищенно. Ты ощущаешь гармонию внутри себя и свою полноту.
И что со всем этим делать, когда по пути, идя по дороге жизни, ты связал себя с другими людьми перед обществом и самим Богом?
– Анни, а почему вы пригласили меня? – вдруг спросил он.
Она растерялась. Опустила глаза и уставилась ему в грудь взглядом. Так неловко от этого вопроса.
– Я, я…но вы же меня так часто выручали, я с вами больше знакома, чем с другими.
Он усмехнулся:
– Анни… Меня всегда так восхищала ваша