дядьки, которые сноровисто начали перегружать яблоки в ящики и быстро ставить их в грузовики, подходившие один за другим, как по расписанию.
–
Комнату вам снял на первое время на Фонтанке, – сказал,
улыбаясь, земляк. Говорил он по-украински, но с каким-то не-
большим
акцентом.
–
Комната,
правда,
плохая,
но
на
первое
время
сгодится. Мать ошарашенно кивала и улыбалась как-то незнакомо,
жалобно.
–
Насчет
денег
за
яблоки
не
волнуйтесь,
Мария.
–
Земляк
укладывал мамкины накладные в свой портфельчик. – Все сделаем
честь по чести. Не обманем. Свои ж люди. На базаре вам стоять не
надо
–
есть
у
меня,
кому
торговать.
Обживайтесь.
Завтра
повезу
вас
к
одному
светиле!
Пусть
хлопца
посмотрит
и
диагностирует.
При слове «диагностирует» мамка напряглась, а Глебушка по- просту испугался: не отрезали бы чего.
До квартиры, где им предстояло жить, доехали с ветерком – на настоящей легковой машине! Земляк сидел рядом с водителем, а Глебушка с мамкой позади, на мягких-мягких сидениях.
Глебушка, не отрываясь, смотрел в окно. Зрелище было удиви- тельное! Широченные улицы были ровными-ровными. Те из них, что были чуть уже, были утыканы какими-то пупырышками.
–
Скоро
и
на
этих
улицах
уложат
асфальт,
–
весело
комментиро-
вал
Земляк.
–
Булыжники
последние
годы
здесь
лежат!
Скоро
у
нас
будет не хуже, чем в Москве. На Невском уже первый подземный
переход
роют.
–
На
Невском?
–
переспросила
мамка.
–
Да,
это
наш
главный
проспект.
Как
улица
Ленина
в
Златополе.
Привыкайте, Мария. Вы теперь – ленинградка.
–
Нет,
мы
сюда
ненадолго.
Полечимся,
как
следует,
и
домой.
–
Вот
именно
–
как
следует,
а
не
как
Бог
на
душу
положит!
–
наставительно
сказал
Земляк.
–
Я
договорился
по
блату:
будете
по
своей