не обращать внимания на рисунки. Чем глубже она продвигалась во тьму, тем холоднее становилось, и ей пришлось поплотнее запахнуть свой плащ из грубой шерсти, совсем не спасавший от сквозняка, тянувшего из недр земли.
Естественный коридор заканчивался круглым залом, явно созданным руками человека. Здесь было светлее, чем в пещере – сквозь небольшое отверстие в потолке пробивался дневной свет, тусклый из-за тумана. Прямо под ним расположился своеобразный алтарь – монолитная плита из грубого камня, отличающегося по цвету от других пород, зеленоватая, вся в бледных прожилках. Сооружение венчала фигура, лишь смутно напоминающая человеческую.
Кирнан приблизилась, чтобы лучше осмотреть фигуру, и зажмурилась – что-то, отразившее отблески факела, на мгновение ослепило ее. Открыв глаза, она присмотрелась и поняла, что именно обладало произведенным зеркальным эффектом.
Золото.
Золотые украшения, тут и там, явно принесенные в дар древнему каменному идолу.
«Золото – лучше магии. Золото – это власть. Золото – это Бог. Золото – это возможности.» – припомнила девушка слова Советника.
Она криво улыбнулась – сложно было поспорить. Вот только он несколько переоценил несметность сокровищ, таящихся здесь! Этих безделушек едва ли хватит, чтобы нанять одно приличное судно. Расхищение древнего святилища того не стоило.
Глупый старик, – разозлилась Кирнан и в порыве беспомощного гнева пнула камушек, попавшийся под ногу. Звук, с которым он откатился в сторону, гулким эхо отразился от стен пещеры, словно насмехаясь над неудачливой искательницей наживы.
Она приблизилась к статуе и потянулась, чтобы сорвать самое массивное ожерелье – грубой, неумелой выделки. Девушка собиралась вернуться в лодку и затолкать побрякушку поглубже в лживую пасть Советника. Он лишил ее последней надежды, да еще и посмеялся над ней!
Но, стоило пальцам Кирнан прикоснуться к прохладному металлу, в глазах у нее потемнело. Мрак вокруг сомкнулся, а холод пробрался под кожу. Ей казалось, что она падает в пропасть, и падение это длилось целую вечность.
Там, на дне этой бездны, был голос – неразборчивый, заунывный, словно заупокойный напев. Он пел песню на незнакомом языке, снова и снова повторяя одни и те же слова.
Кирнан очнулась от собственного крика, тысячей иголок пронзившего мозг. Она отдернула руку и испуганно прижала к груди.
Окружающему миру постепенно возвращалась четкость, но ощущения все еще казались смутными и размазанными, как после сна. Кирнан проморгалась, возвращая себе зрение, а после медленно подняла взгляд на каменного истукана и замерла.
В том месте, где она коснулась его, стерлась пыль, и проступил истинный материал, из которого он был сотворен. Статуя была золотой. Металл величественно переливался в подрагивающем свете факела.
А черный налет, скрывавший его сияние, так и остался на ее пальцах.
Глава вторая.
Годы жизни, проведенные в прибрежном южном городе, сделали