раскольниками давно были установлены надёжные контакты. Это я потребовал от Каменского сразу после назначения его на пост командующего. В массе своей это были простые люди, обманутые или испугавшиеся мнимого преследования. Но после объявления указа о веротерпимости, который убрал все ограничения с раскольников, многие начали возвращаться в Россию. С началом войны мы планировали вернуть вообще всех беглецов. Нечего разбрасываться генофондом.
Один из таких караванов нам повстречался уже после форсирования Днестра. Русские сапёры соорудили вполне себе надёжный понтонный мост, который мог выдержать даже тяжелогружённую армейскую фуру. Что можно сказать по репатриантам? На оборванцев или запуганных людей они не похожи. Добротная одежда, достаточно много скота, практически все мужчины вооружены огнестрелом. Мне такие граждане очень нравятся. Думаю, на Кавказе они не растеряются и дадут горцам отпор, если те захотят устроить набег. Часть переселенцев шла на Терек, а другая за Урал. Денег на это я не жалел, хотя Шульц и писал мне гневные письма, что мол разоряются наши компании. Казна выдавала людям практически неограниченное количество земли, главное, чтобы смогли обработать. Получается все были довольны. Россия получала новых поданных, а они защиту и земельные наделы.
– Таким образом, ситуация сложилась патовая, если выражаться шахматным языком. Мы взяли с ходу Бендеры и Аккерман, далее двумя колоннами подошли к Измаилу с Килией. Михельсон не менее быстро взял Хотин, погрузил большую часть войск с имуществом на речные суда, спустился по Пруту и атаковал Яссы. Сейчас его части в Галаце и готовятся штурмовать Браилов. А вот далее сплошные неясности, – Каменский водил карандашом по весьма подробной карте, объясняя мне диспозицию.
В огромном шатре присутствовало всё командование Южной армии, за исключением западной группировки Михельсона. Народ подобрался бывалый и энергичный, который точно нельзя заподозрить в нерешительности. Но русские войска после неудачного штурма, отошли от двух крепостей и стали ждать подкреплений. Каменский, конечно, не Багратион, который отличался излишней авантюрностью, но сильно поспешил, получив приказ о начале боевых действий. Осадная артиллерия и чуть ли половина армии ещё только добирались до Дуная. Плюс странное поведение противника. Несмотря на троекратное превосходство, а с учётом гарнизонов, оно гораздо больше, Ибрагим Хилим-паша даже не думал атаковать. Правда его левый фланг захватил Бухарест, но основные силы разместились между Рущуком-Силистрией и Браиловым-Килией. Теоретически мы могли форсировать Дунай и ударить по любой группировке. Но оставлять в тылу гарнизоны крепостей, которые по численности едва ли не равнялись нашей армии, было глупостью.
– В Стамбуле произошёл переворот, – взял слово командующий дунайской флотилией Пустошкин, – Янычары, скорее всего, по приказу англичан свергли монарха. Ибрагим ждал указаний от нового султана. По сведениям