фига себе, добрые братцы! – таращусь я в обалдении на Ярю. – Это че за воспитание? Че они малого напинали-то вместо того, чтобы помочь?
– Все правильно они сделали. Тихо, смотри-смотри, че щас будет, – подмигивает мне Рыжий, не сводя глаз с младшего отпрыска.
Покрутив колесо и машину так и эдак, Яр Ярыч догадывается, наконец, что нужно сделать, и вдруг весьма шустро насаживает соскочившее колесико на ось. Ударяет по нему несколько раз кулачком, чтобы его там зафиксировать, вскакивает и бежит радостно к отцу.
– Папа, я пацинил! – бросается он к нему с воплем восторга.
– Да ну! Где? Дай-ка гляну! – берет тот машину из рук сына. – Ну, молодец, наследник! Ни секунды в тебе не сомневался! – качает он впечатленно головой, оценивая фронт работ. – Давай пять! – ударяет он своей ладонью по ладошке сына, а затем сгребает его и прижимает к себе вместе с машинкой, ероша его ярко-рыжую шевелюру.
– Папаня-а-а! – гыгыкает один из близнецов.
– Ну вот, а то все «Мама! Мама!..» – подхватывает тут же и второй, переглядываясь с ним, и они принимаются гоготать с младшего братика.
– Хм, роффл2, – хмыкает и Семен, бросая на них быстрый взгляд.
Сайрил улыбается тоже, глядя на эту идиллию.
– Да уж, методы воспитания у тебя, Ярь, конечно… – качаю головой я, выразительно глядя на него.
– Нормально у нас все! Ну а как еще их учить достигать и добиваться? – разводит тот руками, отпуская сына, который тут же бежит хвастаться своими успехами к маме с бабушками и дедушками. – Иначе так и останутся оболтусами, ну или недорослями! И в 18, и в 32, да и, скорее, вообще пожизненно.
– Ты их всех так дрессировал, что ли? В свое время? – доходит до меня.
– А то! И, как видишь, мои уроки не пропали даром, – кивает он на скачущего от восторга и гордости младшего из наследничков.
– Впечатлена, товарищ Макаренко! – улыбаюсь я, качая головой.
– А ты думала! У меня своя система, еще круче, по этому поводу разработана! Не сажайте детей, да и людей вообще, себе на шею. А то они потом очень сильно удивляются и обижаются даже, когда ты скидываешь их вдруг обратно! – гыгыкает он.
– Вот именно, в связи и с этим тоже, мне и нужно с тобой побеседовать! – киваю я ему на дверь, пытаясь вытащить его из гостиной снова.
– Голуба, помилуйте, какие на фиг беседы с утра пораньше? У меня сегодня состояние нестояния, впрочем, как и у всей страны. Прав был Задорнов, единственный день в году, когда нашу страну можно захватить без боя и сопротивления, – усмехается он. – Иди вон, Любимого подоставай лучше, – кивает он на Кирилла, что-то активно обсуждающего с родителями.
Аленка стоит рядом с ними, держа на руках сына и восторженно слушая его хвастливое чириканье о том, как он САМ все починил, да и вообще разрулил ситуацию и с Дедом Морозом в том числе, а значит, на следующий Новый год в пролете с подарком не окажется!
– Я жду тебя в коридоре… – оглядываюсь я снова