Кто взломал мою дверь? Я?
– Немедленно… Кто здесь?!!»
***
Первым делом я порвал договора и выбросил в кладовку топор, потом подключился к интернету и влез в общий авторский чат. Мне было, было что рассказать собратьям по перу. И уж постараюсь быть очень, ну, просто очень убедительным! Горько, конечно, сознавать, что твоя родная любимая земля будет населена кривобокими соплежуями —углежогами и гадкими кикиморами. Но ничего не поделаешь! Представляю, как взвоют и разочаруются коллеги…
***
…буквы на клавиатуре разбежались кто куда. Горстями собираю их обратно. Не время безобразничать!
***
Ждали вампиров – получите тупых обжор хоббитов, хотели ламий – принимайте грубиянов огров! И прочее, и прочее.
А что эльфы, гномы и орки? Великие, нафиг, расы? Да они и не собирались сюда переселяться! Отдали отбросам на откуп нашу реальность. Мусор, так сказать, выбросили!
А я, дубина стоеросовая, позарился на топорик, пращу и медальку Дуба-нафиг-хвойной поддевки. Тьфу!
Это не паранойя – чистая как кристалл шиза!
Ничего!..
***
…Всё! Ну, теперь посмотрим кто кого!
Вспышка… крик…
***
С глаз будто спала пелена. И я вновь ощутил себя цельным.
Недоумённо уставившись на гаечный ключ в руке, сообразил, что нахожусь на кухне. И не один. Я нависал над сидящим кобольдом, раскручивающим батарею центрального отопления. За кухонным столом, в моей любимой футболке со схемой движения пива в организме – цела, родная! – сидела симпатичная девица с копной чёрных спутанных волос. Цедя коньяк и попыхивая сигаретой, она подняла на меня глаза и лениво протянула:
– Очухался, герой?
Я ошалело раскрыл рот. Кухонный столик ломился от всевозможнейших бутылок со спиртным. Почти все были пустые. Указав пальцем на лежащую на боку, даже на вид липкую бутылку от ликёра, брякнул:
– Я такое не пью!
– Теперя пьешь! – успокоила девица и хрипло засмеялась.
Во рту стало сухо. В голове застучали молотки. Что за фигня?
Сделав пару неуверенных шажков, я рухнул на стул.
– Кто вы такие?
Девица кивнула на кобольда:
– Хренхер! Он бодяжит тебе новую систему обогрева. Теперя коммунальщиков шли на хер… в смысле – шли, короче. А я – Листвичка, кикимора.
Кобольд повернул ко мне лицо, языком слизнул «конфетку» из-под носа и расплылся в улыбке. Я отвернулся. Встав на нетвердые ноги, по пути махнул – была не была – рюмку коньяка и подошел к окну в зале.
Да вот же они – капустные листья. Дворничихи метут асфальт. Какие там следы кошек… Ну и толку, что оранжевый бант валяется. Мало ли откуда он взялся…
Одна из дворничих подняла голову и по-свойски кивнула мне. Я, похолодев и громко икнув, отпрянул.
– Чаво, маманю мою увидел? – хихикнула Листвичка.
Кикиморы – дворничихи. И давно?
Оказалось, я спросил вслух:
– Давно! – лаконично