в этот раз, – сухо отвечает Морис. – Но тут все же есть кое-что. Из того же шкафа он начинает доставать один за другим черные мусорные мешки и передавать их нам. Всего шесть мешков – в каждом книжки, игрушки, одежда, посуда, все детское.
Поскольку ни у кого из нас детей нет, часть этих вещей мы отдаем Роко для его маленьких братьев, а часть решаем отнести тем людям, которые приютили Палому.
Лаз оказывается набором веревочных лестниц, протянутых в шахте отсутствующего аварийного лифта. Сверху на уровне земли она замурована и завалена деревянными поддонами, но трудолюбивые жители подземелий продолбили здесь дыру, достаточную, чтобы можно было протиснуться любому, кто ведет полуголодный образ жизни. Вот с мешками возникли затруднения, но мы и их пропихнули, оказавшись таким образом в боковых помещениях вокзала.
Проходя вдоль длинных перронов, мы никого уже не встречаем. Рабочее время давно закончилось, три состава стоят накрепко задраенные. В коридорах же полно обычных местных жителей, они разойдутся по своим комнатушкам только в самую последнюю минуту, а пока что они с любопытством провожают нас взглядом. Такое внимание сильно напрягает, как и отсутствие стражи. Или наоборот последнему надо радоваться, я уж даже теперь не знаю.
Следуя тщательно отобранным маршрутом, мы нарываемся всего на два замечания: одно грубое и одно похабное. Первое удается проигнорировать, а на второе Палома так неожиданно агрессивно огрызается, что нас предпочитают пропустить без дальнейших выяснений. Поднявшись на лифтах до нужного уровня, на поезде уже спокойно добираемся до блока, где проживает Палома. У нас еще остается достаточно времени, так что идем по коридорам спокойно, стараясь не врезаться в резвящуюся ребятню, которую мы сегодня почему-то везде встречаем, и неожиданно нарываемся на неприятный сюрприз.
Впереди нас Сэм. Он звонит и долбится во все двери подряд, и пытается задавать вопросы встревоженным взрослым, которые выглядывают наружу только для того, чтобы забрать своих детей. Но с ним никто не хочет разговаривать, не смотря на форму старшего офицера. В итоге в коридоре царит крайне напряженная атмосфера. Пока он нас не заметил, мы запихиваемся в единственное, что может нас скрыть – маленький детский поезд, в вагончиках которого мы скручиваемся в три погибели, выставив в окошки бока мешков. Едва мы успеваем залезть, этот несчастный поезд нагло трогается с места и подъезжает поближе к Сэму. Нет бы наоборот.
Судя по его крикам, он ищет Палому, каким-то образом вычислив, где она прячется от него. Но в какой точно квартире он не знает, хотя это и не важно. Он кричит людям, чтобы они перестали покрывать ее, чтобы они не подпускали “эту стерву” к их детям.
– Вы помогаете убийце! – орет он в последнюю не успевшую закрыться дверь, в которую испуганная мать затаскивает обалдело взирающую на офицера девочку. – Вам что совсем наплевать, что она убила моего сына?! Она утопила его в ванной. Вспомните об этом, когда доверите ей приглядеть за своей малышней! Вы же так делаете, да?! Помогаете друг другу…
Не