к легким торопливым удаляющимся шагам, и только после этого направилась к себе.
Тинария уже проснулась, а миссис Луисон помогала девушке одеваться.
– Доброе утро, – мягко улыбнулась Тина. – Ты снова проснулась раньше меня? Удивительно!
– Доброе утро, миледи, – с почтением проговорила миссис Луисон.
– Доброе, – отстраненно ответила Эвелина, размышляя над тем, что произошло сейчас в спальне жениха, и достаточно ей данной информации или нет, чтобы нарисовать для себя картину его нравственного облика?
Глава 12
– Ты выполняешь мои обязанности горничной? – с улыбкой поинтересовалась Тинария. – Поэтому встаешь так рано?
– Нет, конечно, – усмехнулась мисс Стрендж, обращая внимание на девушку. – Твои обязанности на Лоре. Горничные еще и поспорили немного, кто будет тебя заменять, все хотели.
– Почему? – удивилась Тинария.
– Лора получит за эти дни двойную оплату. – Эва пожала плечами.
Миссис Луисон уложила последний локон в скромной, но элегантной прическе Тинарии, девушка встала с кресла и подошла к зеркалу.
Эва цепким изучающим взглядом осмотрела стройную фигуру подруги детства, та с улыбкой покружилась под ее взглядом. А мисс Стрендж внезапно с незнакомым саднящим чувством осознала, что вид молочной сестры вызывает у нее… ревность.
И даже некоторую зависть. Хотя нет, не некоторую, а сильную и поглощающую.
Она вчера не ошиблась.
Эти чувства появились в тот самый момент, когда Эва прочитала заинтересованность и восхищение в глазах лорда Эдварда Дарлина, обращенных на Тину.
Молодые люди вернулись с прогулки и прощались у дома, потому что Тина решила ехать в деревню – кто-то там снова заболел и без нее совсем никак. А лорд так смотрел на ту, кого считал невестой…
Эва испытала настоящие шок и изумление. Чтобы такому мужчине, как лорд Дарлин, понравилась Тинка? Дочь прачки и солдата? Горничная? Плебейка без манер и родословной? Да разве такое возможно?!
После, когда лорд Эдвард провожал уходящую Тинарию долгим, пристальным взглядом, леди Эвелина Стрендж убедилась, что – да, вполне может быть.
На Тинке ее платье, прическа, которую обычно горничные делают Эве, драгоценности, туфли, и зовут ее последние дни вовсе не Тинария Налт, а леди Эвелина Стрендж. И ведет она себя не как домашняя прислуга, скромно и тихо, а как леди из высшего общества, как хозяйка поместья – с достоинством, будто родилась леди.
Червячки ревности и зависти в сердце Эвы сначала понемногу, неуверенно, а потом сильнее стали выедать его. К концу вчерашнего дня Эве казалось, они так измучили сердце, что оно стало напоминать гнилое червивое яблоко. Мисс Стрендж долго не шла спать в свою комнату, не желая встречаться и разговаривать с той, что стала причиной страданий. Ждала, когда Тинария заснет.
Когда Эвелина проснулась утром и увидела рядом подругу, всмотрелась в спящее невинное лицо, вспомнила, как та добра и бесхитростна, то решила, что вчера излишне себя накрутила, и ей все показалось. Эва решила побыстрее