как там тебя! Мне нужен отдых и будет совсем хорошо, если найдётся какая-нибудь верёвка или что-то похожее.
– Я не эй, а Питер. В следующей пещере устроим привал. – обнадёжил меня человек по имени Питер.
На моё счастье у него, действительно, нашлась тонкая бечёвка, но не длинная, а как раз только на то и хватило, чтобы подвязать всё, что могло отвалиться ниже пояса. А то после встречи с валуном некоторые части моего тела держались практически на соплях, то и дело норовя раскрыть мою личность самым позорным образом.
– Меня же зовут Эдгар, – представился я, уже закончив экспресс-ремонт себя самого и располагаясь в одном из углов на недолгий ночлег. Хорошо, что у этой пещеры было всего два выхода, так спокойнее.
… Спустя долгие дни или ночи, или время, которое невозможно здесь определить, Питер сказал мне, отрезая кусок мяса от тушки:
– Почему, будучи нежитью, ты не охотишься на людей?
Вопрос застал меня врасплох, но рано или поздно до него должно было дойти, кто я на самом деле. Кто ещё может выжить в Бездне Голодных ртов? Я буду смеяться первым над тем, кто скажет, что это возможно для людей. Не в этой жизни, малыш.
– Возможно, это прозвучит странно, но у меня аллергия на человеческое мясо. – признался я, открыв тому, кто должен был бы стать моей едой, самую страшную тайну. – Я как-то попробовал кусочек и долго ещё болел после этого. Меня поносило так, что выгнали из общей пещеры. С тех пор ем что придётся, но только не человечину. Стоит мне даже просто подумать о том, чтобы откусить от тебя кусочек, как живот сводит.
Над этим Питер смеялся до слёз, потом ещё долго припоминая мне эту постыдную страницу биографии. Тогда же я узнал, что Питер уже давно-давно ни с кем не общался. Возможно, встреться мы чуть позже, и это был бы уже и не человек, а голые инстинкты. Наверное, только благодаря нашей встрече, он не забыл, что он человек. Потому что когда каждый день и каждая минута состоит из стремления выжить, это путь вниз, к первобытному состоянию, где бог и царь – только инстинкт самосохранения. Ни разума, ни мыслей. Ничего, кроме бездны.
Потом, спустя неведомое количество времени, я научил его ставить отметины из светящейся жидкости жуков: они не исчезали с камня, и мы перестали плутать кругами, точно зная, где уже проходили.
Я научил его находить воду, она всегда в двух пещерах от логова крыс. А также тому, что к воде лучше приходить, когда громко чирикают крысята, в этот момент все взрослые заняты. И мы больше не страдали от жажды.
Я научил его спокойно спать, потому что есть тот, кто в это время его охраняет. Ведь сон рождает силы.
Я научил его развлекаться: игра «Кто дальше кинет козявку или громче рыгнёт после еды» очень отвлекает от проблем насущных. А это было необходимо не только ему, но и мне.
Я научил его мазаться кровью поверженных врагов, чтобы запутать живых и отбить свой природный запах.
Спустя годы я научил его всему что знал сам. И тогда мы вышли к свету.
Не подходя слишком близко, я привычным жестом подтянул слегка спадающие штаны