ящик, пошли!
Сам Миша выхватил из ящика одну бутылку, сунул ее в карман и взял сетку с продуктами. Навстречу, редко, незлобно взлаивая, бежали две собаки. Миша пнул переднего пса ногой и гаркнул:
– Э-эй! Усак Акимыч! Принимай гостей!
Но из чума вместо старого рыбака вышла крепкая свежая девушка и, сердито щуря раскосые глаза, сходу влепила:
– Зачем собаку бьете? Если лает – не кусается!
Старый Усак за спиной дочери делал извиняющиеся жесты и пожимал плечами.
– Дочка мой, Верка. Ленинград учится. Иститут Севера… Летом у них перекур, однако… – Праходи, сушись!
– Проходите, проходите, – повторила приглашение сердитая Верка, – чай уже стоит, лодку далеко слышно, а водку несите назад!
Услышав, «несите назад» Гриша, тащивший по откосу тяжелый ящик, заспотыкался.
– Назад несите! – твердо повторила студентка. – Отец не пьет и на рыбу не меняет!
Гриша тяжело плюхнул ящик у входа в чум. Переглянулись. Ладно. Надо ж обсушиться.
В чуме оказалась еще одна девчушка. Лет двенадцати. Она уже нарезала крупными ломтями малосольную нельму и теперь разливала чай по кружкам.
Миша вынул бутылку, налил себе и Грише и подмигнул Усаку, жадно следившему за действиями гостя. Гриша разложил на столе свежий лук, чеснок, сыр, пододвинул девушкам шоколадку… Вера подобрела:
– Сами пейте, раз промокли. Грейтесь. Рыбу на хлеб и продукты менять будем, а водку не везите. Болеет после нее дед, совсем плохой становится…
Гости выпили, крякнули, хрустнули луком. Пошел вялый разговор о том о сем. Поругали погоду, правительство и нахальный «Аэрофлот», залупивший цены так, что Север превратился в тюрьму народов: ни залететь, ни вылететь.
– И за ручную кладь придираются, – вставил слово молчаливый Гриша, – моя летела с отпуску, уже денег ни копья, пришлось колбасу прямо на сиськи положить, иначе б заштопорили!
Девушки прыснули, засмущались, и Миша быстро пододвинул Усаку кружку с водкой. Тот рванул, жадно выпил, схватил кус рыбы.
Вера подошла к Мише, присела на корточки, глянула ему в глаза и спокойно, четко начала:
– Ведите себя как гость, не спаивайте старика. Просила же Вас! – и, разом жарко вспыхнув, перешла на «ты».
– Еще раз так сделаешь – ошпарю из чайника. Я здесь хозяйка!
Полуобсохшие гости поспешили откланяться.
– Не боись, Гриша, – плюнуть-растереть! Тут рыбаков понатыкано – не здесь, так там. Без рыбы не будешь!
Но в следующем чуме повторилась та же история. Только ребятишек было побольше, да женщины посерьезнее. Чтобы не отдавать шоколад, не стали и чай пить.
В третьем чуме бросилась под ноги очень похожая собака и вышла навстречу опять Верка что ли? Гриша, шедший первым, прямо остолбенел.
– Мы это… Лазарь Антоныча нету дома? – очень вежливо поинтересовался Миша.
– Сети смотрит, скоро будет. Проходите!
– Да нет, мы потом…
Мотор сердито взревел.